Происки любви

– Это ответный крупешник, – сказала Люся, – но, мне кажется, он не нужен, лучше закончить на её плане.

– Пожалуй, – кивнул Гордин. – Это лишнее, ты права.

– Ну, а вообще чего? – покосилась на него Люся.

– Вообще-то ничего, неплохо, – задумчиво протянул он. – Но ты знаешь, что я думаю…

Люся настороженно подняла бровь. Такая прелюдия по её опыту не сулила ничего хорошего.

Прошло несколько секунд.

Она не ошиблась.

– Может быть, первая сцена вообще не нужна, – резко рубанул Гордин.

– Да ты что, Витя! – Люся резко повернулась к нему всем своим грузным телом. – Как это так «не нужна»?! Это же сцена знакомства.

– Ну и что, что знакомство… Что она даёт?! Чисто информативная сцена. Ничего в ней особо интересного не происходит. Эмоционально всё плоско. Ну, познакомились, и что из этого? Где тут неожиданность? Аттракцион в чём?

– При чём здесь аттракцион! – закипятилась Люся. – А как мы перейдём от принцессы к Леди-Скульптор? У нас после прощания с Ташушей ничего нет.

– Вот именно, что прощание есть, и этого достаточно, пересказывать его совершенно ни к чему, мы его уже видели, это только всё роняет, гасится эмоциональный хвост…

– Не знаю, какой там хвост гасится, только зритель ничего не поймёт, как это он вдруг одномоментно в мастерской оказался!

– Ты, Люся, зрителя недооцениваешь, это уже не тот зритель. Они на клипах воспитаны, им ничего разжёвывать не надо. Как раз встык и пойдёт – прощание, слёзы, и тут же он сидит голый. Намного лучше будет, поверь мне.

– А как же Марина? – не сдавалась монтажёр. – Выпадет важный момент в их отношениях, развития не будет.

– Будет развитие. Марины ещё в картине навалом. И это, кстати, далеко не лучшая её сцена. Здесь ей фактически и делать-то нечего. Она только слушает и дверь открывает. Эта сцена на самом деле нужна только для появления Леди-Скульптор, больше не для чего. А без появления этого можно обойтись, только интересней будет.

– Зачем, спрашивается, вы её тогда снимали эту сцену? – вконец расстроилась Люся. – Зачем я здесь столько дней сижу, корплю?!

– Зачем снимали? – задумался Гордин. – Это вообще-то правильный вопрос. Может быть, для того и снимали, чтобы понять, что она не нужна. Сценарий мы ведь всё ещё по старинке писали, пытались какую-то последовательность выстроить, а ведь в жизни часто никакой последовательности нету. Разве с тобой такое не бывает – вдруг обнаруживаешь себя в какой-то совершенно новой, абсолютно незапрограммированной ситуации, и всё вдруг начинает происходить совсем иначе. Помимо твоей воли… Ну, вот как с Саней…

– Со мной не бывает! – решительно заявила Люся.

– А со мной случается, – отчего-то опечалился он. – Сегодня, кстати, какой день?

– Четверг, – язвительно заметила Люся. – Полвосьмого вечера.

Вот оно что, четверг. Именно что четверг.

Значит, сегодня. Вот что не давало ему покоя с самого раннего утра!..

Искусственно сдерживаемое мощным усилием воли подсознание резко освободилось и радостно рванулось наружу.

Сегодня наконец это произойдёт.

Может, прав злоебучий Гена, может, именно в этом во всём и выход, может, освободится он в результате от этого постоянно гнетущего ощущения полной своей никчёмности?..

В конце-то концов, только одна жизнь ему дана. Только одна! Одна очень короткая, очень конечная жизнь. И что же он вспомнит под занавес?

Адрес! Я же не записал адрес. И забыл его, разумеется. Стало быть, ехать некуда. Вопрос закрыт.

Но вопрос, однако, тут же и открылся. Вот он адрес, без всяких усилий всплыл в памяти, весь он тут, буковка к буковке, как будто типографски изданный. И во всех подробностях, как пройти, проехать, переулочек прямо напротив Курского вокзала, из подворотни направо, третий подъезд, домофон, пароль: «Я по записи».

Не поеду я, пропади оно пропадом! Никогда ни во что подобное в жизни не лез и сейчас тем более не полезу.

Но ведь хотелось тебе всегда, ещё с юности хотелось чего-то такого запретного, загадочного, порочного, разве нет? Ведь живём однова, так, кажется, это звучит…

Мало ли что кому хотелось. Не юноша уже давно. Проехали!

Это правда, далеко не юноша. Прожил изрядно. И ни разу за всю эту свою долгую жизнь на сторону не ходил, даже в худшие времена, когда ссоры с Людмилой просто не прекращались… Зато ушёл окончательно, как только возникла вся эта история с Нонной Поглазовой. Двойной жизнью никогда не жил.

Тем более с какой стати сейчас начинать?..

Но ведь ни о какой двойной жизни и речи нет. Просто маленькое одноразовое приключение, которое, возможно, придаст ему новых сил для борьбы. Что, страшно? Испугался?

Если честно, то, конечно, страшновато.