Происшествие

— Прежде вы не упоминали об этом, — недовольным голосом заявила Страйкер.

— Я говорил вам об электрооборудовании.

— По словам мистера Симмонса, вы отрезали… резиновые яйца, которые висели на бампере машины мистера Стамоса.

— Да, — признался я.

— Не могу сказать, что осуждаю вас за это, — сказала она после паузы.

Я понимал, что скорее всего веду себя неразумно, вступая с ней в разговор. «Повесь трубку и позвони Эдвину», — пронеслось у меня в голове. Не исключено, что мне понадобится адвокат. Неужели из-за моей стычки с Тео меня могут заподозрить в его убийстве? В конце концов, я был у него в трейлере. Я нашел тело. Получается, Страйкер думала, будто я имею какое-то отношение к его убийству?

Но если она рассматривала меня в качестве подозреваемого, почему задавала вопросы по телефону? Разве в подобном случае около моего дома уже не должна была стоять полицейская машина, ожидая моего возвращения?

И разумеется, они не стали бы задерживать Дуга.

— А по поводу чего он приносил извинения? — спросил я. — Это имело отношение к пожару?

— Трудно сказать. Вверху страницы написано ваше имя. Под ним — несколько слов. Позвольте зачитать то, что он написал. Но хочу обратить ваше внимание, что во всем этом мало смысла. Просто фразы, набросанные весьма неразборчивым почерком. И в них много ошибок. Так вот слушайте: «Мистер Гарбер, вы обвинили меня незаслуженно» и «мне жаль насчет Уилсона». Кто такой Уилсон?

— Его дом сгорел.

— Ясно. Дальше: «Я просто зарабатывал себе на жизнь» и «думал, что детали соответствуют…» Похоже, тут буквы «с», «т», «а» и то ли «н», то ли «п»…

— Наверное, «стандартам». Он думал, что детали соответствовали стандартам.

— И: «Нет больше сил скрывать». Вы можете проследить здесь какой-то смысл?

— Нет, — сказал я.

— И последнее, что он написал: «Мне жаль вашу жену». Почему Тео Стамос жалел вашу жену?

Я почувствовал, как внутри у меня все похолодело.

— Там есть что-то еще?

— Это все. Из-за чего он мог жалеть вашу жену? Она дома? Вы можете позвать ее к телефону?

— Моя жена умерла. — Я услышал свой бесстрастный голос.

— Ох, — вздохнула Страйкер. — Когда она скончалась?

— Три недели назад.

— Совсем недавно.

— Да.

— Она была больна?

— Нет. Ее машина попала в аварию. Она погибла.

Я почувствовал, как нарастает ее интерес.

— Мистер Стамос был виновен в той аварии? Поэтому он так сожалеет?

— Не знаю, почему он так написал. Его не было в другой машине.

— Так, значит, он не был причастен к аварии?

— Нет… нет, — ответил я.

— Мне показалось, вы немного помедлили с ответом.

— Нет, — повторил я. На что она намекает? Почему Тео написал это? Конечно, за последние недели многие говорили эту фразу: «Мне жаль Шейлу», — но в данном случае она была вырвана из контекста и теряла всякий смысл. — Не знаю, — сказал я. — Теперь у меня есть вопрос к вам.

— Спрашивайте.

— Вы уверены насчет Дуга? Вы действительно думаете, что это он убил Тео?

— Мы предъявили ему обвинение, мистер Гарбер. Вот вам мой ответ.

— Это из-за пистолета, который нашли в машине? Готов спорить, даже если Тео убили из него, на нем не осталось отпечатков Дуга.

— Что дает вам основание так говорить? — спросила она после паузы.

— В последнее время у нас с Дугом были размолвки. Но теперь я понял, что был не прав, и сомневаюсь, что это сделал он. Дуг не способен на убийство.

— Тогда кто же убийца? — спросила Страйкер. Когда я не смог ответить, она вздохнула и сказала: — Если вы придете к какому-нибудь заключению, сообщите мне.

В дверь кто-то громко постучал.

— Бетси? — с удивлением произнес я, открыв ее.

Бетси стояла на крыльце, упершись одной рукой в бедро с таким видом, словно собиралась избить меня до полусмерти. Около тротуара я заметил машину, за рулем сидела ее мать.

— Я пришла за пикапом Дуга, — заявила она.

— За чем, прости?

— Полицейские забрали мою машину и отвезли в какую-то криминалистическую лабораторию. А мне нужно на чем-то ездить. Отдай мне пикап Дуга.

— Приходи завтра, — сказал я. — В офис.

— У меня есть ключи от машины, но нет ключей от ворот. Дай мне их, чтобы я могла сама забрать ее.

— Бетси, я не дам тебе никаких ключей. До завтрашнего дня можешь поездить вместе с матерью.

— Если ты мне не доверяешь и думаешь, будто я стащу твои драгоценные инструменты, то поехали вместе, ты откроешь ворота, и я заберу машину. На все уйдет не больше пяти минут.

— Завтра, — повторил я. — У меня был долгий день и не осталось сил, чтобы заниматься этим.

— Ну конечно! — презрительно усмехнулась Бетси, утвердив обе руки на бедрах. — У тебя был тяжелый день. Я потеряла дом, а на следующий день моего мужа арестовали по подозрению в убийстве, а у тебя был тяжелый день!

— Не хочешь войти? — вздохнул я.

Она задумалась над моим предложением, а затем, ничего не сказав, переступила через порог дома.

— Расскажи, как там Дуг, — попросил я.

— Как Дуг? А как, мать твою, ты думаешь, должны быть у него дела? Он в тюрьме!

— Бетси, я серьезно спрашиваю. Как он?

— Не знаю. Я его не видела.

— Тебе не разрешили с ним встретиться?

Бетси не понравился мой вопрос, и она отвела взгляд.