Происшествие

Эдна взяла Пэм под руку.

— Я не могу на это смотреть.

Добравшись до пересечения Канал-стрит и Бродвея, Пэм и Эдна так и не смогли стереть в памяти картинки увиденного. «Такое случается», — то и дело повторяли они, словно эта фраза, подобно заклинанию, должна была успокоить их, дав возможность насладиться двухдневным отпуском.

Пэм сфотографировала на телефон Эдну под вывеской, на которой значилось: «Бродвей», — затем Эдна запечатлела Пэм на том же месте. Прохожий предложил сделать их общий снимок, но Эдна отказалась, вежливо поблагодарив его. Это было лишь уловкой, объяснила она чуть позже, ведь тот человек хотел украсть их телефоны! «Я не вчера родилась», — добавила Эдна для убедительности.

Когда они добрались до противоположного конца Канал-стрит, им показалось, будто они очутились в другой стране. Разве не так выглядит рынок где-нибудь в Гонконге, Марокко или Таиланде? Вся улица была заполнена лотками и крошечными тесными магазинчиками.

— Да, это тебе не Сирс-тауэр, — заметила Пэм.

— Как здесь много китайцев! — удивилась Эдна.

— Так мы же в Чайнатауне, — сказала Пэм.

Бродяга в толстовке с надписью «Торонто мейпл лифс»[3] просил милостыню. Еще один сомнительный тип пытался всучить им какие-то листовки, но Пэм отмахнулась от него. Девчонки-подростки хихикали и удивленно таращились на них. Некоторые даже умудрялись болтать, не вынимая наушников, в которых тихо журчала музыка.

Витрины магазинов ломились от выставленного в них товара: ожерелий, часов, солнечных очков. Возле одной из лавок виднелась табличка «Скупка золота». С пожарной лестницы свисала длинная вертикальная реклама: «Татуировки — Пирсинг — Временные татуировки хной — Оптовая продажа украшений для пирсинга — Книжный магазин и художественный салон на втором этаже». Повсюду маячили вывески «Кожа» и «Кашемир», а также множество надписей на китайском. Там был даже «Бургер-кинг».

Они зашли в один из магазинов и обнаружили в нем с дюжину разных лавок. Это место напоминало мини-маркет или блошиный рынок, где крошечные магазинчики разделены стеклянными стенами. В каждом магазинчике — определенный вид товара. Витрины с ювелирными украшениями, с DVD-дисками, часами, сумками.

— Взгляни, — заметила Эдна. — Это же «Ролекс»!

— Они не настоящие, — отозвалась Пэм. — Но выглядят потрясающе. Думаешь, в Батлере кто-нибудь заметит разницу?

— А по-твоему, в Батлере кто-нибудь знает, что такое «Ролекс»? — рассмеялась Эдна. — Ой, посмотри, сумки!

«Фенди», «Кэуч», «Кейт Спейд», «Луи Витон», «Прада».

— Цены невероятные! — поразилась Пэм. — Сколько нам пришлось бы заплатить за такие сумки в фирменном магазине?

— Во много раз больше, — подтвердила Эдна.

Китаец за прилавком предложил им свою помощь. Пэм, стараясь держаться так, словно хорошо знает это место, что было очень непросто, когда у тебя из сумочки торчит путеводитель по Нью-Йорку, спросила:

— А где здесь у вас настоящий товар?

— Что? — удивился продавец.

— Ваши сумки очень милые, — проговорила она. — Но где вы храните самые лучшие?

Эдна в тревоге покачала головой:

— Нет-нет, нас все устраивает. Мы выберем что-нибудь из этого.

Но Пэм стояла на своем:

— Подруга сказала мне, хотя я не уверена, что она имела в виду именно ваш магазин, будто у вас есть и другие сумки, помимо тех, которые выставлены в витрине.

Китаец пожал плечами.

— Посмотрите еще вон там! — Он указал в глубь магазина. Место напоминало кроличью нору.

Пэм подошла к следующему киоску и, мельком бросив взгляд на сумки, спросила пожилую китаянку в ярко-красной шелковой блузке, где они прячут самый лучший товар.

— Вы о чем? — изумилась женщина.

— Лучшие сумки, — объяснила Пэм. — Самые крутые подделки.

Китаянка смерила Пэм и Эдну долгим взглядом, вероятно, подумав, что если эти две женщины полицейские, то они явно выбрали самое лучшее прикрытие из всех, с какими ей доводилось сталкиваться. Наконец она ответила:

— Вам нужно выйти через черный ход, потом свернуть налево и найти дверь с номером восемь. Зайдите туда. Энди вам поможет.

Пэм взволнованно посмотрела на Эдну.

— Спасибо! — Она схватила Эдну за руку и потащила к двери в конце узкого коридора.

— Не нравится мне это, — проговорила Эдна.

— Да не беспокойся ты, все в порядке.

Однако даже Пэм расстроилась, когда они вышли на улицу. Мусорные баки, повсюду грязь, старые радиодетали. Дверь за ними тут же захлопнулась, а подергав ручку, Эдна поняла, что она заперта.

— Отлично. Мало нам той аварии, теперь новые ужасы.

— Она сказала — свернуть налево, так пойдем, — подтолкнула ее Пэм.

Вскоре они очутились перед металлической дверью, на которой краской было выведено «8».

— Постучим или сразу войдем? — спросила Пэм.

— Ты автор этой блестящей идеи, тебе и решать, — заявила Эдна.

Пэм тихо постучала, подождала десять секунд, а когда никто не ответил, потянула за ручку. Дверь оказалась незапертой. Спустившись на несколько ступеней, они очутились на темной лестничной площадке. Внизу горел свет.

— Добрый день, Энди! — крикнула Пэм.

Никто не отозвался.

— Пошли отсюда, — сказала Эдна. — Я видела чудесные сумки в другом магазине.