Происшествие

— Я виню тебя даже не за то, что ты не заметил тревожных сигналов, — бросила мне в лицо Фиона на похоронах, пока Келли ее не слышала, — а за то, что она начала пить. Без сомнения, ты очаровал ее своей простотой в общении, но все эти годы она не переставала сожалеть о том, от чего ей пришлось отказаться: от лучшей, благополучной жизни, которую ты не мог ей обеспечить. Это ее и сгубило.

— Она сама вам это сказала? — спросил я.

— Ей не нужно было ничего говорить, — резко ответила она. — Я сама все знаю.

— Фиона, послушай, не заводись, — успокоил жену Маркус. Это был тот редкий случай, когда он вел себя как мужчина.

— Он должен это услышать, Маркус. После я просто не решилась бы об этом сказать.

— Сомневаюсь, — возразил я.

— Если бы ты оказался способен обеспечивать Шейлу так, как она того заслуживала, ей не пришлось бы топить в вине свои горести, — заметила Фиона.

— Я отвезу Келли домой, — оборвал я ее. — До свидания, Фиона.

Но как я уже сказал, она души не чаяла в своей внучке.

Келли тоже любила ее. И в какой-то степени Маркуса. Они отвечали ей взаимностью. Ради Келли я старался не показывать своего враждебного отношения к Фионе. Я все еще не мог прийти в себя от известия о смерти Энн Слокум, когда услышал, как перед домом остановилась машина. Отдернув штору, я увидел Маркуса за рулем «кадиллака». Рядом с ним сидела Фиона.

— Черт, — пробормотал я. До смерти Шейлы раз в шесть недель Келли проводила выходные у них. Если мне и сообщали, что сегодня наступил как раз такой уик-энд, то я об этом забыл. Я был смущен. После похорон мы с Келли не видели Фиону и Маркуса. Несколько раз я говорил с Фионой по телефону, но совсем недолго, поскольку всякий раз она звонила Келли и я быстро передавал трубку дочери. Разговаривая со мной, Фиона с трудом сдерживала себя. Ее презрение ко мне ощущалось как помеха на телефонной линии.

Я поднялся наверх и заглянул в комнату Келли, но она еще спала.

— Привет, малышка, — сказал я.

Келли перевернулась на другой бок и открыла сначала один глаз, потом — второй.

— Что случилось?

— Бабушка приехала. Фиона и Маркус здесь.

Она тут же подскочила на кровати.

— Правда?

— Ты знала, что они будут сегодня?

— Ну…

— Я уверен, не знала. Тебе лучше поторопиться, малышка.

— Просто я забыла об этом.

— То есть тебе было известно?

— Наверное.

Я внимательно посмотрел на нее.

— Кажется, я общалась с бабушкой по скайпу, — призналась она. — И сказала, что было бы здорово, если бы она приехала проведать меня. Но я не говорила, в какой именно день. Вроде бы.

— Я же сказал, тебе лучше поторопиться.

Келли вылезла из-под одеяла в тот момент, когда раздался звонок. Я оставил ее одеваться и поспешил к дверям.

Впереди с каменным выражением лица и горделивой осанкой стояла Фиона. За спиной у нее возвышался Маркус. Вид у него был несколько смущенный.

— Глен, — сказала Фиона тоном, от которого так и веяло холодом.

— Привет, Глен. — Маркус попытался изобразить дружеское расположение. — Как дела?

— Вот так сюрприз, — удивился я.

— Мы приехали проведать Келли, — объяснила Фиона. — Узнать, как у нее дела. — В ее голосе сквозило сомнение по поводу того, что с моей дочерью все в порядке.

— Сегодня один из тех уик-эндов?

— А мне нужны «те уик-энды», чтобы встретиться с внучкой?

— Нас могло не оказаться дома, и было бы очень жаль, если бы вы приехали впустую. — Я счел это объяснение вполне разумным, но лицо Фионы залилось краской.

Маркус откашлялся.

— Мы решили приехать наудачу.

Я отступил назад, пропуская их в дом.

— Вы общались с Келли по Интернету? — поинтересовался я у Фионы.

— Да, мы иногда разговариваем в чате, — сказала Фиона. — Я за нее очень волнуюсь. Могу себе представить, что она пережила. Когда Шейла потеряла отца, она была старше Келли, и все равно ей пришлось очень тяжело.

— Дорога просто ужасная. — Маркус снова попытался разрядить обстановку. — Такое ощущение, словно ее всю перекопали.

— Да, — согласился я. — Так и есть.

— Послушайте, — сказал он, — понимаете, я уже говорил Фионе, что, возможно, это не самая лучшая мысль — приехать вот так, без звонка…

— Маркус, не стоит за меня извиниться. Мне нужно кое-что обсудить с тобой, Глен, — произнесла Фиона тоном, которым Макартур приказывал японцам сдаться.

— Что же?

— По скайпу Келли рассказала мне, что у нее не очень хорошо обстоят дела в школе.

— У Келли все замечательно. Ее оценки лучше, чем в прошлом году.

— Речь не об оценках. Я говорю об отношении к ней класса.

— А что не так?

— Как я поняла, дети плохо с ней обращаются.

— Да, в последнее время ей пришлось нелегко.

— И меня это не удивляет, учитывая, что мальчик, который погиб в аварии, ходил в ту же школу. Дети издеваются над Келли. Для нее сложилась не самая благоприятная обстановка.

— Она рассказала вам об учениках, которые называют ее пьяницей?

— Да. Так ты знаешь?

— Конечно.

— Полагаю, раз тебе все известно, ты уже что-то предпринял?

Я почувствовал хорошо знакомое покалывание в затылке. Мне не хотелось вступать с ней в перепалку, но я не мог позволить, чтобы такое поведение сошло ей с рук.

— Я обязательно что-нибудь сделаю, Фиона. Можете быть спокойны.