Происшествие

Они развлекались со своими подружками в Тахта́кале[7].

Эх, что это было за место в те далекие времена — Тахтакале!

В знаменитой развеселой гостинице Шадырванлы, где они остановились, к ним относились с большим почетом. А когда они усаживались за стол, накрытый возле бассейна, и пропускали по рюмочке-другой, на статного красавца Джемшира нельзя было налюбоваться. Разрумянившееся, сытое и холеное лицо, черные, едва пробивающиеся усики, черные глаза за длинными пушистыми ресницами…

Стоило им поднять бокалы, как появлялись музыканты, танцовщицы-цыганки, и все те «специалисты своего дела», которые возвели в искусство возможность заработать медяк у мастерового люда Тахтакале, — и начинались танцы.

Собиралась огромная толпа, не умолкали крики, воздух разрывали револьверные выстрелы…

Какой тарарам они закатывали! Эх, Тахтакале! Даже полицейские и ночные сторожа, сбегавшиеся на этот шум, вскоре оказывались вовлеченными в клокочущее, льющее через край буйное веселье. И только Решид никогда не забывался. Как ни гремела музыка, как ни крепка была виноградная водка — ракы, он ни на минуту не сводил взгляда с Джемшира, следил за каждым, кто засматривался на молодого бея, от его острых глаз не ускользало ни одно движение вокруг обожаемого хозяина и друга.

Поднимали бокалы, и раздавались тосты. В эти мгновения пьяных восторгов какой-нибудь старец бросался обнимать Джемшира и изливаться по поводу промелькнувшей юности. Но между ними тотчас вырастал Решид и своим хилым телом в пятьдесят килограммов загораживал этого дурня Джемшира, все достоинство которого состояло в том, что он весил значительно больше, был очень молод и очень красив.

Опьянев, они всей компанией врывались на улицы Галаты[8] и делали обход публичных домов.

Впереди обычно шествовали Джемшир с Решидом, Решид заботливо поддерживал своего друга под руку, а за ними — приятели Джемшира, его восторженные почитатели и собутыльники. Никому не приходило в голову обращать внимание на погоду: зимой они месили ногами вязкую слякоть, летом утопали в дорожной пыли, чтобы достичь переулков Галаты и перевернуть там все вверх дном.

Их встречали щедрые на ласки обитательницы портовых кварталов, славившиеся своей красотой и готовые ради друзей пренебречь любыми опасностями.

До полуночи, а то и до утра пили лучшие сорта мастики[9], с аппетитом поедали жареные мидии, морских окуней, жаркое, пирожки и салаты, приготовленные и поданные самим Пандели[10].

В те далекие времена славилась своей красотой Элени, которую прозвали Чичи… Отчаянная, острая на язык Элени знала себе цену. Она-то и стала подружкой Джемшира. Или, вернее, сделала его своим «приятелем». Чичи славилась, кроме красоты, бесстыдством и бесстрашием, умением потрошить карманы беев и пашей[11] и с форсом проматывать деньги. На глазах у восхищенных ею, замерших от восторга поклонников она бросалась бывало в объятия Джемшира и принималась нежно целовать его, впиваясь маленьким ртом в разгоряченное вином, покрытое легкой испариной лицо Джемшира. И ласкам этим не было бы конца, но вмешивался «папаша» Решид и разнимал потерявших голову влюбленных. Решид хмурил свои тонкие, изогнутые брови, издавал какой-то свистящий звук, напоминавший шипение потревоженной змеи, и Джемшир с Чичи покорно расходились.

В один из таких вечеров Чичи со слезами на прекрасных глазах бросилась к Джемширу.

— Джемшир, убей меня, Джемшир! Но его, — она показала на Решида, — не приводи его больше с собой, Джемшир, не приводи! Прошу тебя!

Красавец Джемшир, молодец Джемшир, вспыхнул, как спирт от неосторожно поднесенной спички, оттолкнул от себя Чичи и стал быстро одеваться.

Она поняла, что он уходит. Уходит, чтобы больше никогда не вернуться, не видеть ее!

Чичи упала на пол. Она ползала у Джемшира в ногах, умоляя его остаться.

С того вечера она слова худого не сказала против Решида и невольно прониклась к нему новым для нее чувством: уважением.

Чичи кончила в тюрьме: приревновав к Джемширу хозяйку заведения, она проломила ей голову пивной бутылкой толстого стекла. Прошло время, и о ней забыли.

Джемшир не горевал. После Чичи была Эфтахи, после Эфтахи будет Марика, а если она окажется ему не по душе, можно будет поволочиться за Бенли Нигяр или дочерью паши — Сельмой. Так считал Джемшир. Но чаще всего он проводил время с красавицами затворницами, чужими женами из богатых районов Стамбула — Шишли, Нишанташи, Бююкада и Кадыкёя. Ему не приходилось зарабатывать себе на хлеб, он всегда был сыт, пьян и весел, будто для этого и родился. Ему не приходилось задумываться о завтрашнем дне: женщины сами искали с ним знакомства и случая одарить красавца Джемшира. Они с Решидом просто выходили на шикарную улицу и шли мимо богатых особняков. Заметив в окне бельэтажа женскую головку, Джемшир на мгновение останавливался, бросал оценивающий взгляд на лицо незнакомки и продолжал свой путь. Об остальном заботился Решид. Если хозяйка особняка удовлетворяла одному ему ведомым требованиям, Решид устраивал свидания; нет — его можно было озолотить, но тщетно…