Происшествие на кладбище Пер-Лашез

…Он заверил, что скоро всем твоим неприятностям придет конец… Не помню, писала ли я тебе, что мсье Легри, твой знакомый, книготорговец с улицы Сен-Пер… какие-то отношения с русской эмигранткой, распутницей, которая позирует обнаженной. Я нисколько не удивилась — этот человек никогда не надевает цилиндра и держит слугу-китайца.

— Ба! Восхитительно, — пробормотал Виктор. — Что ж, я ее бросил, и она мне отомстила.

Виктор вдруг подумал, что Одетта, возможно, переживала из-за их разрыва, но прогнал эту мысль и сложил бумаги в конверт, поскольку в них не оказалось ничего интересного. Он зевнул. Не стоит выдумывать лишнее, основываясь на том факте, что женщина оставила в туалетной комнате свои кремы, пудру и румяна. Одетта просто где-то уединилась с любовником, а ее горничная воспользовалась случаем и украла кое-что по мелочи. Все просто, как апельсин.

Виктор решил вернуться в постель, откинул одеяло и понял, что сделать это будет не так-то просто: Таша лежала по диагонали. Он пощекотал ее, но она даже не шевельнулась, и он примостился на краешке, в который уже раз удивляясь тому обстоятельству, что столь независимые по натуре люди, как он и Кэндзи, попали женщинам под каблучок. «Ладно я, но он — такой сильный, такой равнодушный к женским прелестям…» Виктор попытался прогнать из головы все мысли, но воображение рисовало ему картины любовных игр компаньона с некоей Айрис. Устыдившись, он прижался к Таша и забылся тревожным сном.

Глава пятая

В глубине зала два эрудита в черных сюртуках листали труды по генеалогии, вполголоса обмениваясь комментариями. Виктор беседовал с длинноволосым человеком лет шестидесяти, которого интересовали документы о маршальше Лефевр. Закончив разговор, он проводил посетителя до двери и отвесил ему почтительный поклон.

— Жозеф, потрудитесь аккуратно упаковать этот пакет и немедленно доставьте его мсье Викторьену Сарду. Черт! Опять эта бабища явилась, — проворчал он, возвращаясь за стол.

К его превеликому удивлению, Жожо приветливо улыбался графине де Салиньяк и ее племяннице Валентине.

— Вы наконец получили «Каменную душу», молодой человек? — поинтересовалась графиня.

Жозеф не ответил — все его внимание было поглощено девушкой, — и она холодно поинтересовалась у Виктора:

— Неужели для того, чтобы застать вас в магазине, мсье Легри, нужно записываться в лист ожидания?

— В последнее время у меня было очень много работы, мадам. — Он собирался продолжить, но тут в магазин ворвалась новая посетительница — пухленькая жизнерадостная дама лет сорока в клетчатом плаще с мальтийской болонкой подмышкой. Это была Рафаэль де Гувелин.

— Я знала, что найду вас здесь, Олимп! — бросилась она к графине и вскричала, потрясая газетой: — Вы читали «Л'Эклер»?! — Не дожидаясь ответа, она прочла:

Два доктора медицины исследовали проблему жизни и смерти на примере казненных на гильотине. Один из ученых пришел к выводу, что смерть кладет конец всему, другой утверждает, что сердце бьется еще несколько мгновений, а в отсеченной голове работает мозг…

— Что скажете? Увлекательно, не так ли? Напоминает опыты нашей подруги Адальберты.

— Это просто смешно! — презрительно фыркнула графиня де Салиньяк.

— Мадам де Бри посещает казни? — удивился Виктор.

В глазах Жозефа загорелось любопытство, и он переместился поближе к Рафаэль де Гувелин, надеясь, что она забудет газету и он сможет вырезать статью.

— После смерти сына она страшно увлеклась спиритизмом. Кстати, Одетта, потеряв мужа, пошла по ее стопам. Когда скончался мой супруг, мне такое и в голову прийти не могло! Так что же, мсье Легри, я жду! — бросила графиня.

— Бедняжка Одетта! — воскликнула Рафаэль де Гувелин. — Нельзя обвинять женщину в том, что она горюет по мужу! Но я с вами согласна, Олимп, глубокий траур, длящийся больше трех месяцев, — это уже слишком. Мы должны были увидеться в субботу у Адальберты — она, кстати, не слишком хорошо себя чувствует, сердце пошаливает, — поговорить о дорогих усопших, поддержать друг друга, но Одетта нас подвела, очевидно, решила в последнюю минуту посоветоваться со своим ясновидящим шарлатаном, этим… никак не могу запомнить его имя! В конце недели я собираюсь заехать на бульвар Оссман, хотите что-нибудь передать Одетте, мсье Легри? Она теперь очень одинока… — И она бросила многозначительный взгляд на Виктора.

На его лице не дрогнул ни один мускул.