Пройти лабиринт (СИ)

   А утром впала в какую-то прострацию. И как Михаил не пытался ее поднять, ни на что не реагировала.

   -Да что ж мне с тобой делать? - Он устало пробовал ее поднять. Но, пройдя пару шагов, тяжело рухнул на колени.

   Было два выхода: либо сидеть с ней тут, либо самому двигаться дальше к следующему оазису.

   Михаил еще раз попытался растормошить девушку, но тщетно.

   -Твою мать! - устало выругался он и присел рядом с ней.

   Совесть требовала, чтобы он не бросал девушку, а разум говорил, что иначе они подохнут оба.

   -А так есть шанс! - убеждал он.

   -Но это не правильно! - неуверенно проговорила совесть.

   -Не правильно? Она тебе кто? Жена? Сестра? Может, мать? Если она не хочет идти, то это ее дело. Её путь. Твой путь - иной.

   -А как же милосердие?

   -Вот что я тебе скажу про милосердие, - разум усмехнулся: - Возьми вон тот камень и размозжи ей голову. И она не будет мучиться, а ты продолжишь свой путь.

   -Миша, ты вообще нормальный? - совесть аж подскочила.

   -Я? Я-то - нормальный. А вот ты, судя по всему, совсем уже!.. Голову напекло?

   "Стой! Стой! - Михаил огляделся. - Это испытание. Должно быть им. Мне только надо найти правильное решение".

   Михаил потер виски. Но решение в голову не лезло.

   Хотелось пить. И еще спать.

   Когда он снова закрыл глаза, проваливаясь в дрему, в оазис вошли шакалы...

   29.

   Что влажное прошлось по щеке. Михаил еле-еле смог приоткрыть глаз и увидел острые клыки.

   -Охренеть! - он вскочил, и шакал отпрыгнул в сторону.

   Михаил огляделся. Картина была нелицеприятной: четверо тварей терзали тело девушки.

   -Пошли прочь! - Михаил схватил палку и попытался отогнать животных.

   Они отскочили, но тут же осмелев от вкуса крови, бросились в атаку.

   "Вот тебе и испытание!" - мелькнуло в голове.

   Михаил успел отбиться от первого шакала, но второй и третий сбили его с ног, впиваясь зубами в бедро и руку.

   Небеса не разверзались, и Лорхен не появлялась. И Михаил ощутил, как ком подступил к горлу.

   Дрался он отчаянно. Так отчаянно он не бился никогда. Он уже переступил ту грань, отделяющую его от возврата к жизни, включив все резервы. Михаил это сознавал и потому хладнокровно "разрешил" своему телу включить их. Он был уверен, что когда все закончится, то умрет.

   Шакалы отступили с большими потерями: четверо зверей, скрючившись, валялись на песке.

   Михаил дождался, когда они скроются, и тяжело рухнул на песок, поднимая в воздух пыль. И тут же на остывающее тело накатилась боль. Болело все: руки, ноги, ребра, спина...

   Михаил поднял голову. Дышать было очень тяжело.