Пройти лабиринт

Андрей сделал глубокий вдох.

«Не надо забывать, что я воин! — резко ответил он сам себе. — Да, воин! И не надо говорить о напыщенности фразы!»

Андрей открыл глаза.

Перед ним сидел средних лет мужчина. Лицо его — маска. Маска терпения и доброты. Маска понимания и любви.

Его выдавали глаза. Глаза потерявшего цель в далеком-далеком прошлом… Наверное, в детстве.

Андрей представил, какой сейчас ужас этот человек должен испытывать, глядя в его глаза. И этот страх, будто змея, уверенно заполз тому в сознание.

Смотреть в глаза безумца действительно страшно. В них нет той привычной логики обыденности. В них что-то иное.

Это как сидеть пред бешеной собакой и не знать, какой фокус она сейчас выкинет: то ли пробежит мимо, то ли укусит.

— Здравствуйте! — повторил мужчина. Голос его на миг дрогнул.

За ним стояли двое. Он вспомнил о них и сделался чуть увереннее:

— Андрей Станиславович… вы меня узнаете?

— Меня зовут Велор.

Реакция была однозначной: мужчина покосился на своих помощников, и подал им сигнал.

— Велор? Удивительное имя… Что вы делаете, Велор?

— Генрих Максимович, — усмехнулся Андрей, — вы все равно не поймете.

Кажется, собеседник не ожидал, что к нему обратятся по имени.

— Может и пойму. Не стоит сразу отказываться от беседы, — настаивал он. — Может, проедем ко мне. Все обговорим.

— Я не хочу что-либо обговаривать.

— Но…

— Но я знаю, что вы примените силу.

Андрей протянул руки, словно предлагая надеть на них наручники.

Двое помощников подняли его с земли, и повели в «карету».

Андрей обернулся: лабиринта на асфальте не было…

33.

Андрей проснулся из-за холода. Серое утреннее небо, промозглый туман… Костер давно погас.

Андрей поежился от всепроникающей сырости. Вставать не хотелось. Лучше сжаться калачиком, укрыться теплым одеялом и ждать пока не выглянет теплое солнышко.

— Доброе утро!

Голос принадлежал Генриху Максимовичу. Каждое утро он приходил на берег озера рыбачить и своим приходом всегда старался разбудить Андрея.

«И от чего я должен каждое утро лицезреть его? Как специально, прямо!»

— Почему «доброе»? — недовольно проворчал Андрей.

Уже который день подряд стояла типичная английская погода.

— Это лишь традиционная форма приветствия, — слащаво улыбнулся Генрих Максимович.

Андрей помнил его еще по институту. Правда, учился он на другом потоке.

— Чтобы вас не раздражать, — продолжал он, — буду просто здороваться.

Он закинул удочку и сел на свою излюбленную кочку.

— Послушайте, — Андрей заставил себя сесть, — а почему бы вам не рыбачить в другом месте?

— Здесь я уже прикормил, — снова улыбнулся Генрих Максимович.

«Неужели я постоянно буду его видеть тут? Надо, наверное, самому найти какое-то другое место».

Андрей зачерпнул воды из озера и умылся.

— Сколько помню, — обернулся он к Генриху Максимовичу, — у вас тут никогда не клевало.

— Разве? — кажется, тот искренне удивился. — А мне помнится, что вчера я поймал пять карасей.

— Да? Видно я где-то ходил.

Андрей вернулся к затухающему костру.

— Хотите кофе? — спросил Генрих Максимович, протягивая термос. — Жена утром сварила.

— Она у вас так рано встает?

— Иногда… а ваша?

— Что моя?

— Жена. Ваша жена тоже рано встает?

Андрей на секунду задумался. Какие-то мысли промчались в его памяти, но тут же растворились среди других мыслей.

— Моя? — Андрей подул на едва тлеющий огонек.

Дым медленно потянулся кверху.

— Давайте ваш кофе, — нервно ответил Андрей.

Он принял термос и налил себе в кружку горячий напиток. Аромат кофе защекотал ноздри.

Первый осторожный глоток и мир уже не казался таким серым.

«Почему я здесь? — Андрей подкинул в костер пару веточек. — И где я?»

Определенно что-то было не так.

Андрей сделал еще глоток. Казалось, кровь за ночь застоялась в жилах и теперь начинает радостно бурлить.

Этот Генрих Максимович не зря сюда ходит. Рыбалка — это отговорка. С него рыбак, как с гуся орел.

— Хорошо? — подмигнул он Андрею.

— Не плохо, — согласился тот, возвращая термос.

— Андрей, вы помните…

— Велор, — поправил тот Генриха Максимовича. — Вы опять меня с кем-то путаете.

— Извините, старею видно… Скажите, Велор, а на чем мы с вами вчера остановились.

«Определенно не рыбак, — про себя отметил Андрей. — Даже на поплавок не смотрит. Наживку всю уже, небось, уже рыбы сожрали».

— Мы говорили об обстоятельствах.

— Верно, точно старею!

«Ага! Конечно! Проверяешь меня, гусь ты лапчатый, — Андрей провел рукой по подбородку. — Надо бы побриться».

Генрих Максимович попытался затянуть Андрея в свою беседу, но тот игнорировал все начинания. Он молча пил кофе, пространно смотря на гладь озера.

— Эге-ей! — прибегнул к последнему козырю Генрих Максимович.

— Рыбу распугаете… Что вам?

— Андрей, вы…

— Велор. Я уже говорил.

— Почему именно Велор? — голос Генриха Максимовича стал другим.

«Неужели я тебя достал? — улыбнулся про себя Андрей. — Ну, давай, давай. Посмотрим».

— А почему Андрей?

— Потому что это твое имя! — Генрих Максимович прищурился. Он ждал какой-то реакции.

— Допустим.

— Вы с этим согласны? Тогда почему вы упорно требуете называть себя Велором?