Пройти по исчезнувшим мирам

Из озера Дубового можно двигаться двумя путями. Один – более популярный у туристов. Мы, конечно, идём по другому. Наш путь направо, к Мещерскому Бору. Огибаем остров, держим направление к лесу, к устью реки Ялмы. Отсюда вплываем в узкую быструю протоку, извивающуюся посреди широкого луга. Очень странное, однажды уже испытанное, ощущение: глаза на уровне трав, и ты петляешь по полю в разных направлениях, не понимая куда. Надо встать, лучше на берегу, чтобы увидеть русло протоки. На правом берегу вырастает высокий песчаный откос, наверху сосновый бор. Вот бы здесь остановиться на ночлег, хотя до вечера ещё довольно далеко. Подплываем ближе. Перед откосом неширокий песчаный плёс. Нет, нельзя отказаться! Остаёмся и на следующий день. Это уже озеро Сокорёво. Отдохнули, плывём дальше. На правом берегу большое и приветливое село Дунино. Здесь почта: звоним маме. Покупаем только что испечённый, тёплый, местный хлеб, пьём парное молоко. Вскоре снова попадаем в густые заросли осоки и камышей. Но мы уже набрались опыта. Держимся по течению, благо озеро неширокое, а течение хорошо нас ведёт. Перед нами округлый полуостров, на перешейке стоит красивое село Владыкино. Огибаем мыс, за ним начинается река Пра. Здесь ночуем. Утром входим в Пру. Она вскоре делится на два русла. Правое более узкое и быстрое, левое – широкое, тихое. Справочник советует идти по правому руслу. Послушались. Действительно, никаких сложностей на пути не встречаем, и вскоре вплываем в полное русло. Вокруг широкая безлесная равнина.

Город Спас-Клепики. Я остаюсь с байдарками, устала. Ребята идут посмотреть город. Слева к берегу выбежал неширокий лес, дальше должна быть деревня Ввоз. Как и положено, где деревня, там жди подвоха в виде старого мостика. Есть! Да такой низкий, что приходится причаливать, поднимать доски, проходить и проводить байдарки. Зато после деревни река встречается с лесом. Плывём сквозь дремучий лес, который подступает к самым берегам, заходит в воду, низко наклоняя кроны над водой. Иногда, вдруг, эта чащоба открывает великолепный песчаный плёс.

Деревня Гришино. Здесь своя пекарня, свежий деревенский хлеб. Останавливаемся на противоположном берегу, немного не доходя до деревни. Юра остаётся. Идём с Володей, покупаем горячий хлеб, парное молоко. Юрка ничего обо мне не знает, только удивляется, что Володя меня слишком опекает, не дает долго грести, подносить рюкзаки и воду. Мы с Володей так договорились, не хотели лишних расспросов и разговоров: животик не слишком заметен, как будто я просто потеряла спортивную форму.

По плану у нас ещё два дня пути. Но на следующий день поворот реки открывает широкий, белый песчаный плёс, на мысу за плёсом уютный открытый взгорок, а за ним лес. Мечта, а не место для стоянки: высокий мыс обдувается ветерком, комаров, значит, немного. Сзади лес огораживает, как ширмой. И роскошный песчаный пляж! Утром нам не хочется никуда идти. Мы собирались где-то постоять несколько дней, так почему не здесь? Находим себе интересное занятие: строим в песке огромную крепость, по всем правилам фортификационных сооружений. Ребята гоняют вверх и вниз по реке на пустых байдарках. Я ухожу вглубь леса.

Через несколько дней решаем, что дальше не пойдем.

Отдыхаем 5 дней и отсюда поедем в Рязань. Рядом оказалась просёлочная дорога. Юра идёт ловить попутную машину до Рязани. В субботу 12 июня едем в Рязань, на электричку, домой.

15-ти дневный поход окончен.

21. Граница Тульской и Орловской области.

Нечерноземье.

Лето 1951 года. Деревня, куда мы едем, расположена хоть и в Тульской, но на границе с Орловской областью.

Поезд Москва – Орёл, станция Чернь. Отсюда около 50 км по просёлочной дороге. Станция Чернь оказалась малюсеньким полустанком, мы едва успели спрыгнуть с поезда со своими вещами и продуктами-подарками. Мы – я, моя мама, моя школьная подруга Люся и ёе мама, Таня. Это их родина.

Нас встретил один из многочисленных братьев тёти Тани на телеге, в которую впряжена тройка красивейших, неспокойных, рвущихся в разные стороны лошадей. Мы с Люсей залюбовались ими, а наши мамы забеспокоились. Оказалось, что для пополнения разорённого войной хозяйства в деревню завезли из Средней Азии полудиких, почему-то забракованных для верховой езды лошадей. Их ещё не очень укротили, они ещё не привыкли ходить в упряжи (они так и не привыкли, почти все побились).