Пройти по краю (СИ)

Откинув с себя куски глины, поднялся и прокашлялся, осмотрелся. Две огромных ледяных статуи застыли на руинах дома, что погребли под собой Сергея. Подойдя к восьмирукому чудовищу, сформировал ледяной меч, и со все силы ударил по руке, сжимающей кривой меч, та со звоном осыпалась, а меч покатился по обледеневшим руинам дома. Подобрав трофей, пару раз крутанул рукой, оценивая баланс.

— Не фальката, но если переточить, то очень даже… — начал рубить руки, потом ноги восьмирукой твари. Закончив, подошёл ко второму ледяному изваянию бога, медленно отсек руки, подрубил ноги, прошел к восимирукому, собрал все оружие, что у него нашел, сел на кусок стены, осматривая побоище.

— Выходи уже, Цен-Мак, я тебя чувствую. Ты ведь этого хотел. Давай, делай, о чём мечтал.

Золотая тень мелькнула между домами и от застывших ледяных статуй послышался скрежет зубов о лед, глухие удары, рычание. Рядом появился Рикар. Сергей посмотрел на волка, подтолкнул к нему сверток с оружием.

— Сможешь это передать Остапу? Скажи, мой подарок, только из этого, если есть хороший кузнец, пусть сделает копию моего тренировочного.

Волк осклабился, глядя, как Цен-Мак крошит обледенелых богов в крошку.

— Знаешь, я очень надеюсь, что Если я попрошу тебя о чем то таком, ты тоже мне поможешь.

Сергей хмыкнул, глядя, как ледяное крошево разлетается, сверкая в закатном солнце.

— Помогу, конечно, на то я и хранитель.

Люди, освобожденные от пут, наблюдали за забвением и расщеплением божественных сущностей с благоговейностью в глазах. Когда Сергей закончил, устало опустившись на кусок стены, сквозь толпу протолкался мальчишка, которого он снял с жертвенника, волоча по земле его рюкзак.

— Дядь, это кажись твое, — пролепетал пацан. — а можно я с тобой, бить плохих?

Сергей потрепал пацана по голове, по спутанным от крови волосам.

— Боюсь, что пока ты мне не помощник, а вот вырастешь, станешь большим и сильным, тогда я тебя возьму с собой, спину мне прикрывать.

— А ты где живёшь? — все с той же детской непосредственностью спросил пацан. Сергей на секунду задумался, вроде слова правильные, да от ребенка, столько пережившего, не вяжется.

Положив руку пацаненку на плечо, тихо, но твёрдо Сергей произнес.

— Покажись.

Гримаса страха пробежала по детскому лицу, черты стали меняться, рост увеличиваться. Во второй руке, сама собой начала формироваться плеть, а перед хранителем застыл невысокий мужичок, с короткой бородой, мясистый нос и маленькие, добродушные глаза.

— Не изгоняй, хранитель! — мужичок упал на колени. — умоляю! Знаю, что виноват и не смог защитить! Знаю! Но я сколько мог и дома тушил, и баб с детьми выводил, но меня не все слышат! Силы мало! Не изгоняй! Там правнуки мои!

— Стой! Не тарахти! Ты дух деревни, что ли?

— Ну, так-то, да. — развел руки мужичок. — Гапон я. Вон в том доме жил, сам его строил! — С гордостью произнес он, но взглянув на обгоревший остров, погрустнел. — а потом… потом, когда увидел, кто души забирает, решил, что надо за детьми присмотреть. Не изгоняй, меня, пожалуйста! — жалобно протянул он.

Сергей кивнул, хлопнул мужика по плечу и молча пошёл к камню, что так и стоял в центре. Положив руку на запекшуюся кровь, прислушался. Сила бурлила внутри, желая найти выход.

— Так вот ты какое, место силы. Да еще и хитро придумал, переносное сделал. Тут народ покрошил, собрал силу, перевез, там нашинковал. Ах Гурнат, ах хитрец. Ну ничего, сейчас всё исправим.

Сергей обернулся, народ уже разошёлся кто куда, и хранитель надеялся, что подальше от этой кровавой бани. Поэтому, накинув на себя поверх кольчуги еще и латы, принялся медленно выпускать это море накопленной силы в мир.

Несколько часов, нескончаемым потоком сила выходила из камня, Сергей держался, исключительно на морально волевых усилиях. А сила всё не кончалась. Остановившись передохнуть, достал флягу и сделал несколько глубоких глотков прохладной воды. Силы медленно возвращались, а сила в жертвеннике не заканчивалась. Немного посидев, хлопнул себя по коленям, подвесил большой светляк над камнем, встал, положив руку, когда ощутил легкий толчок эфира, а пропитанная кровью земля возле алтаря, начала подниматься, образуя высокую, худую фигуру кровавого бога.

— Так вот ты какой, Иван Сусанин… — пробормотал под нос Сергей, начав хлестать ледяной плетью беломордого. Гурнат уклонялся раз за разом, длинное тело, постоянно уходило с линии удара плети.

Сергей зарычал, отправляя в сторону бога ледяную долину и засыпая того роем воздушных серпов. На мгновение, бог покрылся льдом, рассыпался градом кровавых осколков. Почувствовав сзади движение, дернулся в сторону, но длинные когти, сбивая латы и кольчугу, пропахали по спине.

Зарычав, Сергей не глядя ударил плетью, попал. Длинная рука, занесенная для удара, осыпалась, а фигура бога, большой кляксой упала в кровавую землю. Раны на спине саднили, обновив кольчугу и латы, Сергей заозирался по сторонам.

— Думай, башка, думай! — начал бормотать себе под нос, — кровь, земля, камень… кровь, земля, камень…