Производство пространства

Вследствие этого в пространстве возникают многообразные перекосы и смещения, которые не следует путать с различиями. Возможности стопорятся; движение перерождается в неподвижность. Быть может, пространство также порождает ложное сознание? Идеологию или идеологии? Можно сказать, что абстрактное пространство с действующими в нем силами, одни из которых изменяются, а другие остаются неизменными, вызывает эффекты, присущие ложному сознанию и идеологии. Это пространство-фетиш, редуцирующее возможности, подменяющее конфликты и различия иллюзорной транспарентностью и когерентностью, идеологически мотивировано. Оно является результатом не идеологии и ложного сознания, но определенной практики. Оно порождает ложное знание о себе. Однако на уровне самого познания проявляются конфликты, в частности конфликт между пространством и временем. Применительно к времени абстрактное пространство проявляет присущую ему способность к подавлению и репрессиям. Оно выносит время в специфическую сферу абстракции, за исключением времени труда, производящего вещи и прибавочную стоимость. Тем самым время могло бы свестись бы к принудительному применению пространства – маршрутам, дорогам, переездам, транспорту. Но время не поддается редукции. Оно возникает опять – как высшее богатство, как место и среда пользователя, то есть как источник удовольствия. Абстрактное пространство не способно вытеснить время вовне, в область знаков и образов, дисперсии. Время всплывает вновь – личное, внутреннее, субъективное. А также в виде циклов, близких к природе и к быту (сон, голод и т. д.). Простое, пассивное понимание знаков и означающих сталкивается в нем с эмоциональной, энергетической, «творческой» нагрузкой. Но такая нагрузка, желание что-то «делать», а значит, «творить» может реализоваться лишь в пространстве, в производстве пространства. «Реальное» присвоение пространства, несовместимое с абстрактными знаками присвоения, маскирующими господство, имеет свои требования.

VI. 27

Диалектические отношения «потребность – желание» лишь частично относятся к нашему исследованию и предложенной нами теории. Эти отношения, неясные сами по себе и затемненные разного рода экологическими дискурсами, требуется просто прояснить. Понятие «потребность» предполагает или постулирует определенные детерминации. Существуют «потребности», и они различны; наука о потребностях обогатилась благодаря Гегелю понятием «система потребностей», однако система эта реально существует лишь в конкретный момент и определяется в рамках целого и требованиями этого целого – культуры, идеологии, морали, разделения труда и т. д. Каждая частная потребность рано или поздно находит свой объект, поскольку виды производственной деятельности, рождающие эти потребности, создают также и отвечающие им продукты. Каждая потребность удовлетворяется в своем объекте, потребляя его, но удовлетворение уничтожает потребность лишь на время; потребность носит повторяющийся характер; она возрождается из своего удовлетворения с еще большей силой и полнотой, вплоть до насыщения или угасания.

Что касается желания, то это понятие остается двойственным, несмотря на все старания риторики представить его как нечто цельное и полное. Желание пребывает по эту сторону потребностей; слово это обозначает энергетические запасы живого существа, стремящиеся к взрывной трате без определенной цели, в насилии и разрушении или в саморазрушении. Догматическая теология и метафизика во все времена отрицала изначальную индифферентность желания. Для наиболее последовательных теологов желание существует изначально, до всего, – желание желания и вечности. Для психоаналитиков желание «есть» желание половое, желание матери или отца. Трудность состоит в том, что изначально недифференцированное желание (не имеющее объекта, ищущее свой объект, обретающее его в соседнем пространстве, чаще всего благодаря поощрению) одновременно детерминировано как имеющаяся в распоряжении (взрывная) энергия. Эта энергия проясняется – объективируется – в сфере потребностей и в рамках сложного отношения «производительный труд – недостача – удовлетворение». Вне сферы определенных потребностей, связанных с предметами (продуктами), слово «желание» обозначает совместную устремленность еще имеющихся энергий к одному концу, к одной цели. К какой цели? Уже не к разрушению и саморазрушению в минутном пароксизме, но к творчеству: любви, человеку, произведению. Согласно такому толкованию (которое открыто несет на себе печать учения Ницше), сфера Великого Желания (Эроса) открыта для желания.