— Что значит остаюсь здесь? — прапор возмущённо машет руками и забавно шевелит усами. — Ты же на переговоры собрался! А как без меня-то, на переговорах-то? Ты же не умеешь нормально торговаться!
— Кто я? — возмущаюсь, гладя в эти бесстыжие глаза.
— Да ты! Куда тебе до настоящего прапора! — и тычет в свою грудь пальцем, авторитет мой, понимаешь ли, подрывает.
И самое главное… Как язык то у него повернулся сказать такое? Торговаться не умею. Ну, держись:
— Лады, Дед, уговорил, идёшь с нами, — соглашаюсь, чуть опустив голову, типа осознал. — Твоя взяла. В таком случае завхозом придётся назначить, кого-то другого, — хлопаю Степаныча по плечу. — Действительно ты же боец, а не какой-нибудь там. Точно! — изображаю на лице озарение. — Мальвина вечно косячит, нефиг ей в бою делать, назначу её завхозом, кладовщиком, а там глядишь, и до казначея дослужится. Во, точняк!
— Но я не хочу! — взвывает благим матом локисса.
— Ой, да брось, — отмахиваюсь. — Ты же сама не хочешь, чтоб тобой командовали постоянно, будешь за вещичками нашими приглядывать, чтоб не попортилось чего. Казну потом доверим. Да и Локи тебя точно не отдадим. Так что решено!
На локиссу было страшно смотреть, так её бедную перекосило, но это всё ерунда, по сравнению с тем как скрутило Степаныча.
Эх… Вот что я вам скажу, прапор это состояние души. Не мог наш бравый вояка даже мысли допустить, что не он будет хомячить, а кто-то другой. И ладно бы человек с откормленным запасливым зверьком, а не как у этой беззаботной бабочки, которая всё лето пропрыгает, все вещи испортит, деньги потеряет. Правильную работу организовать не сможет, потому что у неё в голове ветер и Олежка, больше ничего. Это не мои слова если что…
Так что да… Позволил ему себя уговорить. Ну, а что? Я дурак, что ли эту сумасшедшую к вещам подпускать, а тем более к деньгам. Только Степанычу не говорите. Тс-с-с…
И уже почти зайдя в лес, не смог сдержаться, обернулся и крикнул остающемуся у города прапору:
— Ну что, Дед, говоришь, не умею я торговаться?
Ох, вы бы видели, как его перекосило, когда он глядя на ржущую братву, хлопнул себя по лбу. Однако Степаныч, есть Степаныч, в ответ мы все услышали:
— Удачи, сынки. Ну и извиняй, Мажор, был не прав.
Всё-таки забавно слышать такое от молодого мужика, лихо он годочки сбросил. Ну да и хорошо, это радует. Лишние годы никому на пользу в плане здоровья не идут.
Однако вернёмся к Посредникам и к тому, что мы тут учудили. Точнее не мы, а… А кто догадался, кто начал лихо и громко насвистывать «калинку-малинку», после моего задумчивого вопроса:
— Может свистнуть, а то что-то они там не шевелятся?
А вот и не угадали. Это был Лаки. А Балагур, тут же начал приплясывать и чуть вприсядку не пустился. Точнее, он то, как раз пустился, но был остановлен командирским окриком:
— Отставить! Ты совсем обалдел? Что о нас люди подумают?
— Что мы придурки? — пожимает плечами, радостно скалясь.
— Вот именно, — воздеваю палец в небеса. — Помогай свистеть Лаки и руку в локте согни. Вот так, соединяем и по кругу… Калинка-малинка, калинка моя…
Ну, а что? Будто Посредники серьёзных ребят с оружием не видели. Вон они уже настучали в бубен моим парням. Так что реакция понятна. А вот как реагировать на придурков, которые припёрлись прямиком под стену их крепости, и весело насвистывая, танцуют не пойми что?
Прикольно. Вроде и мизер отсыпали, но ведь курочка то, по зёрнышку клюёт.
— Эй, танцоры! Эй! Вы там что, оглохли?! — кто-то орёт со стены.
Вот ведь люди, ни какого понятия о правилах приличия. Не видят что ли, людям весело? Так и норовят обломать. Ладно, припомним и при случае тоже обломаем.
— И чего блажим? — перестаём насвистывать. — Где ваш главный упырь?
— За базаром следи, — какой-то мужик на стене явно недоволен сравнением.
— А то что? — встаю в позу, уперев руки в бока. — Наругаешь меня?
— Прикажу расстрелять, — скалится мужик, взмахом руки указывая на высунувшихся над верхом стены, десяток человек с луками.
А вот к слову, стеночка у них хоть и пониже нашей, но куда добротней, если принять во внимание, что у края не деревянные щиты стоят, а весьма толстые брёвна.
— И что? Тебе не любопытно, кто мы и зачем пришли?
— Очень, — опирается руками на край, — хотя кто вы, я и так знаю — отморозки из города. Уж эти дурацкие шляпы не с чем не перепутаешь, — ржёт, зараза.
— Мажор, очень тебя прошу, давай убьём его, — шипит сквозь зубы Балагур.
Вован очень обиделся на то, что берет назвали «дурацкой шляпой», да что скрывать, я тоже. Так что предложенный Балагуром до этого план, начинает мне нравиться больше моего.