Прокачаться до сотки 2

Как он нашего доморощенного кузнеца матом крыл, любо дорого, заодно узнали, что голодаем, ходим в обносках и босиком, едим руками, сражаемся палками, а Молот разбазаривает добро.

Да уж… Пристыдил он Олежку знатно, тот аж голову в плечи втянул, и с видом побитой собаки ушёл, делать пружины…

А теперь все хором, скажите кто самый лучший друг? Кого Степаныч возненавидит всей душой, если узнает, что этот красивый и щедрый молодой человек, отдал на благое дело создание супер-кувалды, единственный синий изумруд? Как хорошо, что он не в курсе. Отсутствовал, когда Олежа мне его отдал.

Я ведь как подумал… Брюлики в меди есть, а если изумруд в олово добавить, а потом уже сварить бронзу, может, что получится? Ну и спросил у Олежки, тот только пожал плечами, а вот у его кореша кузнеца, чуть инфаркт не случился, пришлось зелье здоровья в него заливать…

Оказывается, что да. Можно. Именно вот так, расплавить олово и туда изумруд, а потом смешать с медью. А если мы сможет достать, перо ангела или пегаса. То он знает, как создать уникальное оружие.

— А в чём твой интерес? — смотрю в глаза, оправившегося после принятия зелья мужчины.

— Я получу звание создателя легенды, тогда мне не потребуется сидеть в «песочнице». Я ведь и шёл сюда в надежде, что мне удастся достать кусок медной руды насыщенной бриллиантовым песком, чтоб создать хоть что-то по-настоящему ценное.

Здесь то она ничего не стоит, не то, что в большом мире. Но, к сожалению, не думаю, что у вас кроме руды и изумруда, найдётся перо, того, кто летать не должен.

— Стоп, — выставляю перед собой руку. — Что значит летать не должен? Ангелы же летают и пегасы, если я правильно понимаю, о чём речь.

— Люди не летают, но летают ангелы, — поясняет, — кони не летают, но летают пегасы.

— А ещё не летают собаки, — усмехаюсь, — Пух, радость моя, покажи дяде, крылышки…

Пух, понятное дело, показал, мы даже из кузницы вышли, что б пёсик мог размяться и показать фигуры высшего пилотажа. Но как говорится, рано радовались. Кузнец, которого, к слову, зовут Филим Безрукий…

Да-да. Именно так. И дело не в отсутствии рук, а в том, что его считали неудачником, а точнее беспонтовым кузнецом. Он как выяснилось, ещё тот экспериментатор, всё пытался создать нечто выдающееся, чтоб было лучше, чем у других. Но очень часто всё портил.

При этом мужик всё-таки головастый и рукастый, если по этим рукам регулярно бить, чтоб не отходил в сторону от известных рецептов. Это мне Молот так пояснил.

По крайней мере, теперь понятно стремление кузнеца доказать своё мастерство, и его уход в «песочницу» ради редких материалов. Ну, сами посудите, как жить кузнецу с таким именем?

Вот, кстати, ещё один нюанс, местные, оказывается, могут менять имена. И они у них не обязательно уникальные.

Так вот, после того, как наш гвардейский пёс показал, что такое «Петля Нестерова» и «Бочка», Филим грустно поведал:

— Несомненно, перо такого уникального существа, как ваш прекрасный пёс, не позволит сделать плохое оружие. Но сомневаюсь, что получится нечто легендарное, вот если бы перо ангела у вас было… — и эдак преданно заглядывает в глаза.

И тут меня осенило, он, видимо, или подслушал, или кто-то из тех, кто тут в городе, уже давно обитает, рассказал про наш навык «Перо ангела». Наверняка же, кто-то да в курсе.

Так что кузнец догадывается, что перья у нас могут быть, но, кажется, не до конца осознаёт, что никто из нас не откажется от такой уникальной возможности выжить. Эх. Всё-таки хорошо, что ни украсть, ни потерять пёрышко нельзя.

Так что пришлось его расстроить, сказав, чтоб закатал губу. Хотя у меня тут же появилась интересная мысль и я отправил письма Балагуру и Мальвине, чтоб подходили к кузнице.

— Балагур, признайся, у тебя случайно нет в заначке пера ангела?

— Откуда? — разводит руками мой друг. — Я же Сёме тогда всё вернул.

— Во-о-от! — тут же подключается к разговору Степаныч, который заметив, наше столпотворение не мог пройти мимо. — А я знал, что вы без меня пропадёте! Балагур, мне стыдно за тебя. Очень прошу, никогда и никому не говори, что служил под началом прапорщика Иванова. Это же надо, вернул! Вернул, всё! Мажор, — тычет в меня пальцем, — это ты виноват! Заразил парня безответственностью к материальным ценностям. Сам привык, что всего полно в жизни, и такого перспективного бойца превратил в… — грозно трясёт кулаком, и хватается за сердце: — Надо же, Балагур — бессребреник.

— Так, старый, ты не буксуй, — грозно хмурюсь, — меня тут не было в это время. Я как раз бабло зарабатывал, при этом в таких количествах, что тебе и не снилось.

— Молот, — тут же переводит стрелки прапор, — точно, он. То бриллиант ему дайте, то Балагур хабар раздаёт, — и театрально хватается за голову.

— Ну чего вы? — Вовка, аж отступает на пару шагов назад, опасаясь тянущихся к его горлу рук Степаныча. — Вон у нас толпа крылатых, давайте у них надёргаем перьев.

— Вот именно, — усмехаюсь, — затем и позвал тебя, Мальвина. Даш пёрышко, для Олежиной кувалды? Всё равно мечешь их в бою.