Прокаженные, Камо – произведения Шилина Георгия

Начальник тюрьмы решил никому не говорить об этой встрече («чего доброго, еще заподозрят в укрывательстве... вот оказия!»). И ему вдруг стало страшно и неловко – не заметил ли кто-нибудь этой нелепой встречи?

Впрочем, все обошлось благополучно. Он никому не сказал о Камо, хотя от впечатления, произведенного встречей, начальник тюрьмы не мог отделаться еще долгое время.

Глава 6

Однажды канцелярия наместника е. и. в. на Кавказе была неожиданно обеспокоена уведомлением из Петербурга, что в Турции происходит таинственная закупка оружия, предназначенного революционерами для мятежных действий в Тифлисской губернии. Закупкой руководит агент кавказского социал-демократического союза Камо. Петербургская бумага требовала принятия соответствующих мер.

Соответствующие меры были приняты, но, как оказалось, напрасно.

Транспорту оружия, вызвавшему беспокойство русского правительства, не суждено было достигнуть русских берегов. Маленький старый пароход, приобретенный Камо в Болгарии, принявший оружие на борт, попал у румынских берегов в бурю и пошел ко дну. С большим трудом удалось местным рыбакам спасти погибавших и доставить их на берег.

Через две/недели после этой катастрофы маленьком Домике на Нахаловке собрался комитет, заняв две комнаты с окнами, выходившими на пустырь.

Кроме членов комитета тут собрались почти все бывшие в Тифлисе члены боевой организации.

Эти спокойные, добродушные люди доставляли сыскной полиции хлопот больше, чем тысячи уголовников. Это они таили в себе громы, эхо которых так часто отдавалось в Батуме, Кутаисе, Ахалцихе, Озургетах, Квирилах, приводя в движение стоячую воду страны. Это они устроили дерзкие экспроприации в Квирилах и Кутаисе. Это они зажгли пожар забастовок, волнений, восстаний в Дидубе, в Надзалдеви, Батуме, по всему Закавказью, Они подняли в 1905 году рабочих Тифлиса и вывели их с красными знаменами и революционными песнями на улицы города.

Элисо, Котэ, Вано, Бочуа, Датико, Аркадий, Феофил, Акакий, Элико – все были здесь, ожидая своего старого боевого товарища.

Ни один из них не знал, будет ли кто-нибудь из них жив завтра. Ни один из них не думал об этом.

Они сидели, стояли, ходили по комнате, веселые и довольные тем, что нашлась свободная минутка, когда можно поболтать о всяком вздоре и забыть о делах. Они были похожи скорее на веселых студентов, собравшихся на вечеринку, чем на людей, за плечами которых стоит смерть.

Камо еще не пришел. По-видимому, он где-то замешкался.

И вдруг дверь отворилась.

В нее просунулась корзина, наполненная персиками. Потом – весы. Под весами засуетились чувяки с закрученными кверху носками. Вслед за ними показались длинный нос, обвисшие усы, бегающие глаза. Рот человека обнажился до последних пределов и показал ослепительно белые зубы.

– Ай, персики! Кому надо персики! Подходи, бери, не стесняйся! Дешево продается, даром не дается, купится – полюбится. Ай, персики, персики...

Люди, собравшиеся в комнате, насторожились и сунули руки в карманы. Что надо этому кинто? Кто он?

А кинто уже влез со своей корзиной в комнату. Тогда Вано подошел к нему и взял за плечо:

– Тебе что здесь надо? Кто ты такой?

И вдруг кинто захохотал, и все засмеялись: Камо... Как они его не узнали!

– Нет, брат, ты непревзойденный актер.

Отчет Камо был недолгий и ясный. Он рассказал, как добрались они до Константинополя, у кого и за какую цену было куплено оружие и приобретен пароход. Упомянул о буре, о гибели судна, о рыбаках, подобравших их у румынского берега. Сказал несколько слов об опасности, угрожавшей со стороны румынской полиции.

Камо отчитывался в каждой мелочи. Вот пятидесятикопеечный обед, вот стоимость железнодорожных билетов, проезд по морю, номер в гостинице, баня, бутылка вина, расходы на покупку оружия, взятка чиновникам из константинопольской таможни. Еще цифры – рубли, копейки, ушедшие на личные нужды...

Камо кончил. Нервным движением он достал портсигар, вынул папиросу и закурил.

Тогда выступил Сильвестр – лидер меньшевистской фракции. Он скользнул глазами по Камо, как будто прощупывая его, прищурился и поднял подбородок.

Собрание насторожилось.

– Еще в Кутаисе, – сказал Сильвестр, – я и мои единомышленники отстаивали оправдавшуюся ныне точку зрения: квирильские тысячи не следовало поручать Камо. Дело не в копейках, в которых он дал нам отчет, а в погибших тысячах. Конечно, – поправился Сильвестр, – если бы Камо вообще не дал бы нам никакого отчета, то и тогда мы, не колеблясь, поверили бы ему. Но дело не в честности, а в его неумении быть настоящим коммерсантом. Эта вот честность, эта копеечность, это стремление сделать все «подешевле да побольше» и привела к катастрофе с оружием. Он купил дрянной пароходишко. Почему дрянной? Потому что Камо – копеечник...

Тогда взял слово Котэ. Он говорил о слишком умной рассудительности Сильвестра. Это правда – пароход погиб. Но что же делать? Камо с удовольствием, конечно, купил бы океанский пароход или броненосец, если бы достопочтенный Сильвестр дал ему необходимые суммы... Пришлось экономить – лучше оружие, чем броненосец.