Проказы домовых

Мой сон был прерван звуком громких аплодисментов. — Вот же чёртовы клоуны — подумал я и открыл глаза со жгучим желанием швырнуть в телевизор первым, что попадётся под руку. Телевизор был выключен. Я протёр глаза, но от этого моего действия телевизор не перестал быть выключенным. Между тем голоса, перемежаемые негромкими хохотками и хлопками в ладоши, продолжали звучать вокруг меня. Я не мог разобрать их, но казалось, что они переговаривались между собой и активно обсуждали мою персону. Я выпрямился на диване и сел. Как ни странно, я не испытывал ни малейшего страха. Наоборот. Мне казалось, что я попал в сказочную реальность и я с какой-то детской радостью ожидал дальнейшего развития событий. Всё происходящее отнюдь не пугало и не вселяло чувство тревоги, даже наоборот, всё было как в добром детском сне навеянным передачей “В гостях у сказки” было весело, приятно и ни капельки не страшно. Вдруг голоса замолчали и дверь, ведущая из зала на кухню, медленно со скрипом отворилась. Этот скрип поразил меня не меньше всего происходящего вокруг, потому что это был не просто скрип несмазанных петель или тугой пружины а, как показывают в кино, протя-я-яжный скрип после которого в открытую дверь должен войти маньяк-убийца или инопланетный монстр или внезапно вернувшийся муж (в зависимости от жанра кинофильма). Я понял, что это приглашение, встал и пошёл на кухню. На кухне горел свет. Вокруг стола стояли стулья, а на самом столе всё было накрыто для чаепития. Меня удивило, что на столе стоял чайный сервиз на двенадцать персон, ведь подобная роскошь была в моде в середине прошлого века, а сегодня в эру малогабаритных квартир, трудно даже представить себе, чтобы кто-то накрывал стол, за которых без труда могла бы уместиться добрая дюжина людей. Посередине стола стоял пузатый старинный самовар, а на тарелках бутерброды с колбасой и сыром, печеньки и нарезанный пирог с вишней. Один из стульев призывно стукнул ножками об пол и я понял, что наступило время пить чай. Я сел за стол, налил себе чаю, взял самый красивый бутерброд и начал задумчиво его поглощать. Голоса вокруг меня опять начали свои разговоры. Если бы я мог разобрать, что они говорят, то, клянусь это было бы что-то похожее на:

— Братцы! Смотрите!! Он ест! Честное слово! Он ест!

А другие отвечали им:

— Ага! Эти люди такие, блин, обжоры.

Третьи возражали:

— Да хорош гундеть вам. Жалко что ли вам чая? Сами ведь пригласили его. Вот и ведите себя как гостеприимные хозяева.

Я не заметил, чтобы за столом происходили какие-нибудь движения, но голоса вокруг стали тише, зато воздух наполнился, хлюпаньем, причмокиванием и сёрбаньем. Голоса всё также переговаривались. Можно было разобрать, как кто-то спрашивал с характерным вологодским оканьем:

— А кто пирог то делал?

Ему отвечали:

— Ну, так Маруся Степановна. А кто ж ещё то?

— Угу! Я и чую, что скусно.

Заворожённый тем, что происходило вокруг, я незаметно для себя выпил большую чашку чая и съел почти все бутерброды. Цапнув рукой кусок пирога на последний глоток, я сыто откинулся и посмотрел по сторонам. Вдруг хлопнула форточка и в лёгкий шум голосов ворвался ещё один голос. Вот только голос этот был недовольный и в отличие от других был громким.

— А что это тут за гость незваный пожаловал, — пробасил новый голос.

Другие голоса тоже окрепли, но стали ему возражать.

— Остынь, Суседушко. Ведь это гость наш. Хозяева с нами со всеми говорили и нашего разрешения спрашивали. А ну тко не пугай парня. –

Голоса опять понизились, но чувствовалось, что они затеяли перебранку. А один из них прошептал мне прямо в ухо:

— Ты, паря, не пужайся. Это Суседка. Он у нас самый вредный, но мы тебя в обиду не дадим. Он тебя сейчас пугать будет, а ты главное не подавай виду, что тебе страшно. Тогда он побузит немного и перестанет.

Вдруг чашка, из которой я пил чай, поднялась в воздухе на уровне моих глаз и стала вертеться вокруг своей оси. К ней присоединилась тарелка, кусок хлеба и ложка. Так они и кружились у меня перед глазами, словно самостоятельные планеты в межзвёздном пространстве. Меня, конечно, этот новый голос несколько расстроил, но я всё равно продолжал наблюдать за всем происходящим как в сказочном сне. Потом все предметы опустились обратно на стол кроме чашки. Чашка проплыла к стенке напротив, зависла там на мгновение и вдруг со страшной силой полетела мне прямо в лицо. Я инстинктивно дернулся, но чашка, не долетев считанных сантиметров, застыла и аккуратно опустилась на стол. Голос довольно хохотнул, сказал, что устал он уже сегодня людишек пугать, так что “пущай ентот будет сегодня спокоен, а он отдыхать пойдёт”. Потом я заворожено наблюдал, как невидимые руки прибрали со стола, как чашки и блюдца сами летят в раковину, моются там под струёй воды, вытираются полотенцем и укладываются на полки в стенном шкафу. Во время этого наведения порядка голоса ни на миг не умолкали и всё посмеивались, обсуждая то, какими глазами я смотрю на происходящее.