Проказы разума

– Вы какой-то роковой мужчина, Игорь Степанович. То в аварию попадаете, то за три дня пребывания в палате в ней два человека умирают.

– Три, – механически ответил я.

Теперь следователь посмотрел на меня непонимающе:

– Что, простите?

– Трое, говорю, умерли. Шутов, Сухарев и за несколько часов до моего перевода в эту палату, вот на этом самом месте, – я постучал ладонью по своей кровати, – умер еще один.

– Тем более, – хмыкнул Кристальный. – Но меня интересует только смерть Леонида Шутова и Георгия Сухарева. Что можете сказать по этому поводу? Ведь они умерли на ваших глазах.

– Не совсем так. Шутов действительно умер на моих глазах, а Сухарева я обнаружил через полчаса после его смерти.

– Откуда такая точность во времени? – удивился следователь.

– Врач Фролов так сказал, когда осматривал труп.

– Понятно, – с благосклонным видом кивнул Кристальный. – Расскажите, что произошло с Сухаревым и с Шутовым.

Вспоминать особо было нечего, тем более произошедшее было свежо в моей памяти, и я, не раздумывая, стал говорить:

– Шутов лежал вон на той койке. – Я кивнул в сторону кровати, которую сейчас занимал Дмитрий Миклухо. – Неожиданно ему стало плохо, он захрипел, схватился рукой за горло, а через несколько минут умер. Ни прибежавшая по моему зову медсестра, ни присоединившийся к ней позже врач не сумели вернуть Леонида к жизни. Это было в воскресенье, а вчера, в понедельник, во второй половине дня, когда я вернулся с одной из процедур, то обнаружил уже на той кровати, на которой вы сидите, мертвого Георгия Сухарева. В руке у него была электробритва, включенная в розетку. Вот, собственно говоря, и все, – закончил я свой краткий рассказ.

Кристальный, выражая сожаление по поводу случившегося, состроил траурную мину и покивал:

– Да, нелепая какая-то смерть и у одного, и у другого. А как вы думаете, отчего умер Сухарев?

– Я, конечно, не эксперт, – проговорил я тоном скромного человека, – но на первый взгляд все говорит о том, что Георгий брился и его ударило током. Он лежал, опираясь на радиатор центральной отопительной системы, возможно, в электробритве где-то пробивал ток, а батарея ноль – земля. Вот и шарахнуло Сухарева током.

– Это на первый взгляд, а на второй? – хитро сощурился следователь.

Я сделал неопределенный жест рукой и тоже неопределенно ответил:

– Две смерти подряд как-то подозрительно.

– Согласен, – признался Кристальный. – Но да ладно, как говорится, вскрытие покажет. – Он обратил свое лицо к Миклухе: – А вы что скажете, Дмитрий Николаевич, по поводу смерти Сухарева? Насколько я знаю, о смерти Шутова вам ничего не известно, вы в это время лежали в другой палате. Ничего подозрительного не заметили? Вы ведь, когда умер Сухарев, находились в этом боксе?

– Э-э-э, да, – в знак согласия склонил голову Миклухо. Он тоже сидел, но на своей кровати, держась обеими руками за ее край, будто курица на насесте. – Но я это… ал-сп.

– Извините? – с вежливой улыбкой произнес следователь.

– Ну, это… – Дмитрий беспомощно глянул на меня, и я пришел к нему на помощь:

– Спал он.

– Вот-вот, – поспешно произнес Миклухо. – Цом-ли к ке-стен. – Дмитрий вновь посмотрел на меня искательно.

– Лицом к стенке он спал, – перевел я.

– Как-то странно вы говорите, – недоуменно произнес следователь.

– У него афазия, – пояснил я. – Из-за инсульта он слоги путает.

Кристальный посмотрел на Миклуху взглядом археолога, увидевшего неизвестное ему ранее древнее ископаемое.

– Господи, чего только на свете не бывает, – пробормотал он. – Значит, вы спали и ничего не слышали? – на всякий случай уточнил он.

Миклухо, стесняясь выдать очередную абракадабру, промолчал, лишь в ответ отрицательно покачал головой.

– Что ж, – вздохнул Михаил Александрович, – к сожалению, немногое я у вас узнал. Давайте теперь составим протокол допроса.

Он взялся за ручку и стал излагать на бумаге все то, о чем мы говорили. Сорок минут спустя после того, как мы с Миклухой подписали документы, следователь Кристальный ушел, оставив мне на всякий случай свою визитную карточку, – мало ли что, вдруг вспомню какие-либо интересные подробности.

Откосить от ЛФК мне все-таки в этот день не удалось. Пришел высокий стройный врач в коротком халате Вячеслав Васильевич и потребовал, чтобы я отправился в спортзал, потому что меня ждет группа. Деваться было некуда, и я потащился вслед за врачом. Группа, как я и предполагал, состояла из престарелых инсультников, у которых слабо работала либо правая, либо левая половина тела. Таких набралось шесть человек, я – седьмой. Упражнения выполняли, сидя на стульях. Разминали кисти рук, локтевые, плечевые суставы, а также голеностопные, коленные и паховые. Затем доктор раздал нам гимнастические палки, и мы выполняли всевозможные упражнения с ними, нацеленные главным образом на то, чтобы развить хватательные движения. Для меня подобные упражнения были детскими, я бы запросто мог сделать стойку на одной руке, однако я, не желая выделяться – не в моих это правилах, – помалкивал, но дал себе слово завтра даже под угрозой выписки из больницы без больничного листа больше на ЛФК не ходить.