Проходчики. Всем смертям назло...

Многотонный состав породы, сорвавшись с каната, с сумасшедшей скоростью ринулся вниз, сметая все, что попадалось на пути. Вагоны сошли с рельсов, перевернулись и, влекомые собственной тяжестью, кубарем катились вниз. Ломались стойки, ухала освобожденная от крепи порода, металл и камень свились в невообразимой круговерти, в какой-то дьявольской пляске, остановить которую было выше человеческих сил. Зловещий «орел» делал свое недоброе дело.

В пяти местах были выбиты арки крепления, там образовались непролазные завалы. Рельсовый путь был разворочен будто взрывом.

Мащенко перестал вытирать шею, поднялся с кресла, подошел к окну.

— Так что будем делать? — сказал, медленно обводя взглядом присутствующих. — Сообщать в комбинат или как?

Главный стукнул ладонью по столу, резко встал, сунул руки в карманы, шагнул по кабинету.

— Может, горноспасателей вызвать? — осторожно предложил начальник ВШТ — внутришахтного транспорта — и сам, наверное, не поверил в реальность этой затеи, потому что опустил голову и быстро забарабанил пальцами по столу.

— Ты чем думаешь, Когут! — сверкнул глазами главный. — Что они будут спасать! Твою репутацию? Обвалы без человеческих жертв спасатели не разбирают. Это не их функция. Самим выкручиваться надо.

— И как можно скорее, — добавил Мащенко, подошел к креслу, сел, прикурил от догорающей папиросы другую. — Если завалим план этого месяца, со всех нас и с каждого в отдельности портки снимут и отдерут крапивой. Будь оно трижды проклято!

Никто не понял, что означает это «трижды проклятое оно».

— Если бы только крапивой, — невесело пошутил Станислав Александрович.

— Может, есть смысл перебросить часть рабочих на Восточное крыло, — опять не то спросил, не то предложил Когут.

— Что ты этим выиграешь? Может, посоветуешь, как увеличить производительность струга? — Директор достал платок и вытер вспотевший лоб. — Восточное крыло полностью обеспечено рабочей силой.

— Что это ты все предлагаешь, Когут! — Главный с силой вдавил окурок в пепельницу и остановился рядом с начальником транспорта. — Ты когда канат проверял?

— Мастер докладывал…

— Меня не интересует, когда его осматривал мастер, я спрашиваю, когда ты сам лично осматривал канат?

— У меня нет оснований не доверять горным мастерам, — твердо сказал Когут, поднял голову, пристально посмотрел в глаза главному, но не выдержал его колючего взгляда, отвернулся, как провинившийся школьник, спрятал руки под столом. — И вообще…

— Что «вообще»?! — Главный почти кричал. — Меня ничто не интересует вообще… Мы поставлены перед фактом остановки трех лав, а не вообще!

— На весь комбинат прогремим, тьфу ты, мать честная! — директор горько покачал головой. — Только было наладилось, и вот тебе…

— Канат был в п-п-порядке, — Семаков смутился, покраснел, и получилось так, что он будто бы оправдывался сам и защищал начальника шахтного транспорта.

— Тебя никто не спрашивает, Семаков! — прикрикнул Станислав Александрович и опять повернулся к Когуту. — Ты когда в шахту лазил?

— Вчера две смены торчал… — обиженным голосом сказал тот и поджал губы. «Себя не жалеешь, из шахты почти не вылазишь, и вот тебе, получай благодарность. Дождешься ее от этого Мефистофеля!»

— Ты можешь торчать там сколько тебе заблагорассудится. Это меня не касается. Ты мне обеспечь безаварийную работу транспорта. Без-ава-рий-ную! — повторил главный и постучал согнутым пальцем по столу.

— Кто в предыдущую смену проверял путевое хозяйство бремсберга? Где начальник ВТБ?[1] — Мащенко заметил сидящего за столом Игнатова, кивнул головой в его сторону. — До тебя мы еще доберемся.

Директор недолюбливал начальника участка безопасности. Слишком часто им приходилось встречаться, и встречи эти, как правило, происходили в конфликтных ситуациях. Такова уж была должность у Игнатова — самая что ни на есть каверзная и скандальная на шахте.

ПБ — свод правил техники безопасности — суровый закон жизни и работы под землей. Малейшее отклонение от этих правил, а тем более нарушение их грозит очень серьезными последствиями. Надзор за пунктуальным соблюдением правил безопасности каждым рабочим, как и руководителем любого звена, возлагался на участок ВТБ во главе с начальником, горным инженером Сергеем Сергеевичем Игнатовым. Был он молод, энергичен, вспыльчив, но трудолюбив и честен по высшей мерке этих человеческих качеств.

Игнатов ерзнул на стуле, погладил вспотевшую лысину.

«Пожалуй, на всю катушку врубят. Пощады не будет».

Фактически его участок не был виновен в случившемся. Но… кто же ее определит, эту грань ответственности? Сейчас все пойдет по пословице: лес рубят — щепки летят.

«Надо немедленно спускаться в шахту, ликвидировать последствия аварии, а не искать виновных. Что от этого изменится? Я виноват, или Когут, или главный механик, роли большой сейчас не играет. Завалы расчищать нужно, а виновника в спокойной обстановке отыскать».