Проходящая мимо

Это оказался, пожалуй, самый странный разговор в моей жизни, суть которого сводилась к тому, что, раз уж я собралась финансировать партизанскую деятельность («в целом, нет, но ладно»), то я должна быть в курсе, за что я отдаю деньги, и раз уж мне приспичило пройти всю Россию вместе с этими людьми (а по моему нескромному мнению – нелюдями), то мне нужна соответствующая боевая и физическая подготовка, дабы не отягощать собой отряд. К тому же, на сборы и подготовку похода нужно примерно несколько недель – не пропадать же добру даром.

Мне пришлось в ответ отметить, что это напрасная трата нашего времени и моих нервов и здоровья, которых не то чтобы сильно в достатке.

На это я услышала, что у него больные и хромые кроссы по двадцать километров сдавали и марафоны бежали. И пора бы закончить разговорчики в строю и вернуться на площадку.

Я потребовала свернуть тренировку и по-человечески всё обсудить, мало ли ещё какие сюрпризы ждали меня впереди, первого мне хватило за глаза, за уши.

Мне таки разрешили вернуться домой.

На входе нас встретила Ирина, удивившись нашему раннему возвращению.

Я пропустила это мимо ушей, разувшись и направившись за вещами в комнату, нацелившись на душ. На фоне Виктор обрисовал ситуацию, использовав эпитеты «слабачка» и «дура стервозная» (последнее вообще не понятно с чего), пока я перемещалась по квартире, сдерживая себя, чтобы не наорать тут на всех и не улететь ближайшим рейсом с этого чертового полуострова.

Пар от горячей воды быстро заполнил собой всё пространство небольшой ванной, погружая меня в мысли.

«Это была ошибка, не стоило сюда прилетать…».

Я подставляла ледяные руки под обжигающе горячую воду, залипая на то, как обтекала струя мои побелевшие от холода пальцы.

«Дыши глубже, сейчас всё обсудите.»

Я забралась под воду полностью, отключая паническую скорость мыслей, выцепляя каждую по отдельности.

Закутавшись во всё, что у меня было теплое, я присоединилась к Виктору и Ирине на кухне (подозреваю, что, если бы Алекс и был в квартире, к нам бы он не присоединился в виду отсутствия хоть какого-либо еще пространства в помещении. Хрущевки).

– Слушайте, мы как-то неконструктивно начали – я обняла ладонями чашку с чаем, пытаясь удержать остатки тепла – Я не исполнитель. Я заказчик. Правила мне диктовать, тем более в таком формате, не нужно – я покосилась на щель в потолке, откуда противно тянуло прохладой.

«Не отвлекайся».

Ощущение, что мы зашли в тупик, и я как-то со всеми навыками продажника даже хз, что тут делать. С такой аудиторией работать мне еще не приходилось.

– Мы же с вами взрослые люди, давайте как-то обсудим то, как мы с вами будем дальше..

– Девочка, а как ты себе это представляла? – Ирина перебила меня, скрестив руки на груди и откинувшись назад, будто отодвигаясь от меня – ты засядешь с чашечкой чая, по старым английским традициям в пять вечера и будешь наблюдать всё со стороны, мирно покачиваясь в кресле-качалке?

Ох, бесит чего-то она меня уже.

– У вас устаревшие данные об Англии. Но быть пушечным мясом я тоже не готова!

Я проговорила это в сердцах и тут же пожалела о сказанном.

В комнате стало заметно холоднее, и дело было явно не в минусе за окном и неутепленных окнах.

– Спасибо, мы поняли за кого ты нас тут приняла. Думаю, что мы не сработаемся и тебе просто нужно уехать обратно. – Виктор поднялся из-за стола и вышел в коридор.

Захотелось вылить остывший чай на Ирину, так не вовремя встрявшую в мой монолог.

«Теряешь самообладание, дорогая. Зря»

Я поставила чашку на стол и вышла следом за Виктором.

«В его словах есть разумное зерно – мне есть чему поучиться и так или иначе, я здесь, и я сведу себя с ума в ожидании, если не займусь ничем дельным. Это может привести к опасным последствиям» – я усмехнулась. Ведь именно к этой ситуации меня и привела моя тревожная жажда любой деятельности, лишь бы не сидеть.

Он курил на лестнице, я, стараясь не дышать (после того, как бросила курить, запах дыма стал просто отвратительным), подошла к нему:

– Я думал, ты уже вещи собираешь, да радуешься, что свалишь из этого проклятого места, от тех людей, что пушечным мясом тебя заставляют стать.

«Не реагируй».

Такими темпами мы бы перешли на личности, наорали бы друг на друга, может быть еще и покидались чем-нибудь, да разошлись каждый в свой угол – он в квартиру, а я бы в аэропорт, на ближайший рейс куда-нибудь подальше бы отсюда.

– Я виновата и мне следует следить за своим языком. – важно первой посыпать себе голову пеплом и дать человеку почувствовать себя правым. Мне ж не жалко.

Он выдохнул дым и посмотрел на меня, приглашая продолжить.

– Я прошу и меня понять – очень стрессовая ситуация все последние дни и тут еще этот подъем, который я, очевидно, на всю жизнь запомню – вплести капельку лести и как бы объяснить сложившееся. – Вы правы, мне нужно подтянуть некоторые скиллы, чтобы вы могли хорошо выполнять свою работу – признать его экспертность и правоту. – Давайте обсудим мои точки роста и дорожную карту их достижения на эти недели, времени то немного осталось.