Проходящий сквозь стены

— А что неясно? Заканчивается весенний призыв в вооруженные силы. На моем участке катастрофический недобор. Начальство, естественно, в бешенстве. Хоть из-под земли нарой им полный комплект военнообязанных юношей, иначе…— Тут он, как я понимаю, воспроизвел слова начальства, живописующие, что со старшим лейтенантом Стукотком произойдет, если требуемый комплект рекрутов не наберется. Слова были сочные, образные — такие, знаете ли, документально-кинематографические. Беспощадные крупные планы, глубокие и резкие перспективы, бритвенная острота раскадровки и напористая динамика… Изображали они главным образом различные половые извращения. — Вот я и рою, аки большой роторный экскаватор последней модели. Без сна, понимаете ли, без отдыха. Пятерых уже откопал. Такие молодцы бравые, один к одному! Ты шестой будешь. Короче говоря, ждет тебя медкомиссия, призывник Дезире. Сапоги, портянки, ать-два левой… Здорово живем! Пришла беда, откуда не ждали.

— У меня отсрочка, — проговорил я, торопливо прикидывая, не лучше ли удрать, заорав «на помощь!». Кракены, право слово, начали мне казаться едва ли не ангелами.

— Про отсрочку ты, Павел Викторович, товарищу военкому поведаешь, — строго сказал Стукоток. — Только он слушать тебя вряд ли станет. Универ, к твоему сведению, дал отмашку: академический отпуск студента Дезире благополучно закончился. По причине отчисления оного из сплоченных рядов императрицынского студенчества. Взялся учиться — учись. Не желаешь — скатертью дорога. Так что собирайся в путь, господин призывник! «Как будто ветры с гор трубят солдату сбор, дорога от порога далека…» — Он подмигнул.

Замешательство мое достигло наивысшей отметки. Я никак не мог понять, гонит мне тут Стукоток напропалую или всерьез всю эту чешую разводит? То «вы» и «реальная возможность скользкие вопросики порешать», то «ты» и «ать-два левой». Или это, говоря образно, звенья одной цепи? Кандальной. В каковую заковывают настигнутых беглецов от священного долга? Может, у милиции принято таким вот способом над отловленными призывниками потешаться? Играть вроде как кошка с мышью. Корпоративный юмор и тому подобное. Потом я сообразил, что мне, в общем-то, предложен пусть не самый комфортный, но вполне приемлемый выход. Не я первый спасаюсь бегством под защиту ВС. Ситуация-то почти классическая.

— Повестку покажите, — сказал я.

— Повесточку — это беспременно… Не токмо покажу, но и…— Он полез в свою планшетку, впрочем, ни на секунду не выпуская меня из виду. — Вручу под роспись. Ага, вот она, родимая.

В момент, когда он с довольным видом извлек из планшетки некий розоватый бумажный листок, раздался гул мотора, и переулок осветили мощные фары. Темно-зеленый «Шевроле-Блейзер» с намертво тонированными стеклами прямо по тротуару подкатил к нам и резко затормозил. Плечистые братцы-кракены (вот бы кого в хаки обрядить, мелькнула мысль) бесцеремонно и безмолвно отпихнули ничего не понимающего Стукотка, а меня почти зашвырнули в машину. Быстро впрыгнули сами. Джип тут же начал разворачиваться, недовольно взрыкивая. Тротуар для маневра этому мастодонту был явно узковат.

— Снимай одежду, — сухо скомандовали мне.

— Идите вы…— огрызнулся я.

Не больно-то и жалко мне было этих тряпок, но принцип…

Под носом у меня материализовался крайне убедительный кулак. Костяшки пальцев были точно шляпки заклепок, которыми скрепляли броневые листы линкоров лет сто назад. Такие же огромные и твердые. После столь веского довода мне не осталось ничего иного, как скоренько забить на принципы и послушно начать раздеваться. Места в «Блейзере» имелось предостаточно. Через минуту благоухающая рыбой униформа грузчика полетела в окно.

— Одевайся.

Это был мой собственный костюм. Тот самый, в котором я прибыл в «Скарапею». И штиблеты остроносые не потерялись. Выходит, кто-то все-таки присматривал за мной внутри клуба. Да так качественно, что я ничего не заметил. Очень хотелось надеяться, что, сосредоточившись на слежке за человеком, наблюдатель упустил из виду бегство зверька.

Я принялся натягивать трусы, с брезгливостью отметив появление на них каких-то подозрительных влажных пятен. Но кажется, это была всего-навсего вода. Взялся за брюки. Тоже намокли.

— Сначала доложись.

Пришлось разыскать в ворохе одежды пиджак. Орхидея была целехонька.

— Здесь Сизиф, — буркнул я в микрофон. — Задание выполнил. Полностью. Но был шум. Противник понес потери… И собака пропала, — добавил я после недолгой паузы. — Пока все.

Водитель что-то проворчал раздраженно, резко закрутил руль. Джип начал тормозить, остановился. Я решил, что это Стукоток сумел-таки применить власть (кажется, водились у него в планшетке не только наручники да повестки, но и рация типа уоки-токи), и не сдержал злорадной ухмылки. Здесь вам не средневековая Европа, господа компрачикосы, подумал я. Похищать детей на глазах у милиции хрен позволят. Особенно, если умыкаемый ребенок — призывник.

В предвкушении скорого освобождения я начал сгребать одежду под мышку.