Мы сидели за кухонным столом и напряжённо молчали. Я поставил локти на столешницу, опёр подбородок на сцепленные пальцы и стал наблюдать за битвой двух ревнивых женских взглядов. Лезть в такую драку ни одному мужчине не советую, обязательно окажешься крайним.
Напряжённо — спокойный Веры: — Ну что…соперница, добилась, чего хотела?
Отчаянно- вызывающий Нарейсы: — Да, добилась! Теперь он мой муж!
Снисходительный Веры: — Может быть ты не заметила, но и мой тоже. По закону, кстати, показать документы?
Злой Нарейсы: — А мой по праву рода, видишь брачный браслет?
Насмешливый Веры: — И много вас в ВАШЕМ роду?
Слегка смущённый, а потом нагло — уверенный Нарейсы: — Пока двое, но мы обязательно будем стараться.
Обозлённо — язвительный Веры: Может сейчас и начнёте, чего тянуть? Вон спальня, а я посижу, подожду, пока вы будете героически биться за демографию.
Осторожный Нарейсы: — Я беременна.
Постепенно успокаивающийся Веры: — Знаю. Сразу догадалась по твоему лицу. И, между прочим, ты здесь не одна такая. Так-то вот, девочка.
Удивлённый Нарейсы: — Как? И ты тоже?!
Снисходительно- уверенный Веры: — А ты что думала, только вы, молодые да шустрые, на это способны?
Смущённый Нарейсы: — Я так не говорила.
Утвердительный Веры: — Верно, так что здесь — он мой, тебе это ясно?
Угрожающий Нарейсы: — Ясно. Ты знаешь, что я сильнее и мне ничего не стоит перегрызть тебе горло?
Принуждённо — спокойный Веры: — Знаю и нисколько в этом не сомневаюсь, но одно дело хотеть, а другое — мочь. Ты ещё плохо знаешь СВОЕГО мужа. За это он тебя не пожалеет, поверь умудрённой жизнью женщине.
Задумчивый Нарейсы: — Ты ошибаешься, я его очень хорошо знаю и только это меня останавливает. Да, не удивляйся, я теперь хорошо говорю по — русски.
Ехидный Веры: — И где так быстро учат? И сколько раз?
Сердитый Нарейсы: — Сколько надо, своё считай.
Спокойно — издевательский Веры: — А зачем мне? Ты же у нас за стенкой. Главное не спи, когда надо.
Раздражённый Нарейсы: — Не зли меня, Вера. Вот сейчас утащу Серхео, тогда посмотрим, кто будет наслаждаться счётом, а кто когти грызть.
Насмешливый Веры: — Ну и тащи.
По — детски обиженный Нарейсы: — Ну и утащу.
Материнский Веры: — Господи, какой же ты ещё ребёнок — злая, обидчивая единоличница. А всё туда же — детей рожать. Давай, наконец, заканчивать этот разговор, мужа кормить надо. Нашего, нашего мужа. Ты же об этом не подумала? Нет? Вот видишь, чем отличается настоящая жена от посторонней женщины. Не в обиду говорю, а чтобы запомнила, не первый десяток лет замужем. И ты тоже будешь, никто не спорит. Всё. Мир? Вот и отлично.
Никогда бы не поверил, что можно так легко прочитать все эмоции на лице, в подтверждение этого Вера встала и открыла холодильник:
— Котлеты с картошкой будете? Ещё салат есть, как сын любит.
— Доставай всё, кажется мы немного проголодались, — я тоже поднялся и поставил чайник на газ.
— А ты, дорогая, — она обратилась к Нарейсе, — учись пользоваться нашей кухней.
— Я и так умею, просто ещё не приходилось, — буркнула та, всё ещё недовольная 'разговором'.
— Ты, девочка, на старших не огрызайся, я тебя плохому не научу.
— Я и не огрызаюсь.
— Так, женщины, прекращайте немедленно. Мне кажется, что вы и так наговорились достаточно. Вера, ты не свекровь, а Нарейса не невестка. И вообще, раз возраст у вас разный, то одна будет старшей женой, а вторая… — увидев взгляды обоих женщин решил дальше не продолжать, чувство юмора у них не такое.
По телевизору шёл очередной нудный сериал, совершенно не интересный никому из присутствующих. Вера тщательно изобразила зевоту и толкнула меня в бок:
— Серёжа, пойдём спать, а то на работу вставать рано, — она бросила мимолётный мстительный взгляд за моё правое плечо.
— Так завтра же…
— Я выспаться хочу. Пойдём.
— А я тогда за компьютер сяду, всё равно ещё рано. И наушники одену.
Вот это, последнее выражение Нарейсы про наушники, было сказано таким тоном, словно её обозвали, и она ответила 'сама дура'.
Спать, естественно никто не собирался, а было велено исполнить супружеский долг со всей ответственностью 'не взирая на любые окружающие трудности'. Впрочем, я это сделал с большим удовольствием, радуясь затишью на семейном фронте.