Проходимец по контракту

— Тогда нашелся кто-то из знающих, кто открыл информацию про этот Переход, и отчаявшиеся беженцы лавиной потекли по горным тропам, — рассказывал дальше Чаушев. — И уйти смогли многие: военные, интеллигенция с семьями, дельцы и коммерсанты, медики и санитары Красного Креста… Среди бежавших было достаточно женщин и оружия, чтобы можно было обосноваться где-то и начать новую жизнь. Или среди русской и не очень русской интеллигенции и целого зоопарка дельцов оказалось слишком много Проходимцев, или каким-то образом Переход оказался открытым для всех, но в другой мир попали многие. Сколько же всего тысяч прошло Переходом за недели эвакуации, я не знаю. Правда, некоторые так и сгинули в этом жутком мире, куда вывел нас Переход, так и не понимая, что оказались неизмеримо далеко от Земли и России. Кто-то умер от лишений, кого-то сожрали местные твари, кто-то сошел с ума, считая, что попал в ад… Если бы не местные кочевники, что разбили неподалеку лагерь и помогли нам найти Переход в тот мир, что зовется сейчас Новым Светом… Не знаю, может, и не разговаривал бы я с вами сегодня!

— Легко было принять факт, что вы далеко от родины? — спросил я, представляя перепуганную разношерстную массу людей, что, используя последнюю надежду — непонятные врата в другой мир, бежали, спасая себя, свои семьи и все самое ценное, что можно было с собой унести.

— Сначала было легко от осознания того, что мы далеко от последствий революции. Большевики-то уже на полуострове были, слух дошел, что они Врангеля уже опрокинули, стало быть — недалеко от нас были. Я сам многого не видел, но наслышался от беженцев изрядно про «справедливость» и «человеколюбие» восставших масс и их вождей, так что наивных надежд не строил. Да и попроще мне было из-за молодости моей, чем остальным. Молодой-то быстрее всему учится и привыкает к новой обстановке. Да-а… Хотя к тому месту, куда мы попали, привыкнуть было непросто. Хорошо, что большую часть беженцев составляли военные и при них было оружие и боеприпасы, даже пулеметы и несколько легких пушек один предприимчивый артиллерийский полковник умудрился протащить, иначе всех бы в том богомерзком месте либо убили разбойники, либо обратили в рабство, либо сожрали адские твари… Да, мы тогда ровным счетом ничего не ведали о Дороге и веренице миров, что она соединяет. Так же как и о том, что и физические качества этих миров могут разительно отличаться от Земли.

Чаушев внимательно посмотрел на меня, словно оценивая, и я смущенно потупился под тяжелым взглядом его проницательных глаз.

— Поняли, что к чему?

— Время в этом мире быстрее текло? — сделал я предположение. — Э-э, вернее, медленнее?

Капитан вздохнул.

— Время? Нет. Время-то текло так же, только… — Капитан сделал паузу. — Мир тот быстрее других в пространстве двигался. Понимаете?

Теорию относительности я все-таки знал, хоть и не из учебников, а из художественной литературы. Ну, основы знал, конечно.

— Принцип понимаю.

— Этого достаточно, — Чаушев сел вертикально в кресле, его лицо подтянулось, вновь стало резким, жестким. — Нам о другом поговорить нужно: я упоминал о маленьких осколках Дороги, что в «Перстах Судьбы» используются, ну, в сканерах для определения Проходимцев? Так вот, они и будут вашим заданием. Так сказать, попутной работенкой.

Я с трудом переключился с рассказа капитана на деловой лад, приходилось направить мозг совсем в другое русло. Да и усталость давала о себе знать: я не спал почти полтора суток, которые еще и были так заполнены всякими событиями, что и на иной месяц хватило бы с лишком.

— В каком смысле — «попутной работенкой»?

Говоря по правде, мне до чертиков надоело, что от меня все время кто-то что-то хочет. Я просто почувствовал какую-то глобальную, тотальную несправедливость по отношению к своей особе. Как будто свет клином сошелся на моей скромной особе, как будто нет на Дороге Проходимцев, кроме меня!

Чаушев, видимо заметив мой недовольный вид, прищурился, словно говоря: «Никуда ты, милый, не денешься!» — одним движением руки над столом раскрыл голографический планшет. Над поверхностью небольшой панели, напоминающей электронную книгу, снова появилась светящаяся плоскость экрана, на нем замелькали какие-то символы, начала вращаться сложная трехмерная паутина непонятной пространственной модели.