Проходная пешка

К тому времени и пулемет перекатили к нужному месту, и минометчики наверное были готовы накрыть огнем подходящих. Но — как и опасались — приказа не последовало. Без единого выстрела вражеские подкрепления достигли захваченного бастиона. Мрачно и матерно наблюдатель сообщил — батальон пехоты, отряд кавалерии и самое неприятное — похоже, пушки. Вот так. Да вдобавку проворчал, что мундиры темно-зеленые и черные. Я не понял, но Балу очень неприлично выругавшись, что для него совсем нехарактерно, сплюнул, и пояснил — это похоже, тот самый пушной зверек пришел. Это войского какого-то «дикого барона». Уточнять мне было не с руки, но он тут же поименовал барона Вергеном — ага, читал я в прессе, да и в разговорах слышал. Местный полководец, с армией… без определенного места жительства. Бомж-воевода. И в текущий исторический момент запродался Союзу, и вроде как числился в вероятных противниках Валаша. И что самое поганое — вояка он был нешуточный. Здешний Жуков, али Паттон. Жестокий, упрямый, волевой, не обделенный талантами. И армия его — под стать. Серьезная заявка на лидерство, как говорится. А еще это значит — никакой это не бунт и не мятеж даже, это война. Выходит — большая война, за Свирре, наверное.

Хреново нам сейчас, похоже, придется. Не пора ли запевать Варяга, про последний парад. И самое невеселое — и выйдет оно у нас, скорее всего, как у того крейсера — только «проявить мужество и решительность». И потом рвануть все до чего дотянемся к известной матери. А более ничего мы уже не оформим. Про…этосамое мы шанс, пусть и дохлый. Теперь и дохлого шанса нету. Доосторожничали наши командиры, доигрались…

Как-то сам по себе стал я подгонять получше амуницию, снова с грустью вспомнил про свою каску, что так и лежит в рундуке. Не помешала бы. Если повезет добраться вплотную — в рукопашной пригодилась бы. А лучше пару — вторую по американской манере — на ремень спереди приладить. Мужской детородный орган прикрыть. Не от пули конечно, а чтоб в драке не прилетело. Но пока касок свободных нету. Да и не факт что доживу до рукопашной — эти драгуны неплохие стрелки, а внутри крепости сейчас — все открыто… Проверил гранаты, примерился к карабину — штыка на него не положено, если что придется так действовать. Смотрю — кое-кто вокруг так же готовится. И Балу вон свой пистолет проверяет, да бормочет, что наверное, пойдет пока время есть за карабином, или у кого из расчета пулемета заберет. И лица у всех, кто готовился к бою, были очень характерные — сосредоточенные и какие-то отстраненные. Понимали, конечно, что дело плохо. Остальные же выглядели растерянно-испуганными. И делать они ничего не делали, озираясь на старших — приказа просили. Но приказа не было, и что самое хреновое — не было приказа вообще. Никаких распоряжений, никакой реакции — не только унас но, похоже, и вообще в форте. Словно так и надо — пришел батальон врагу в помощь — и ничего, все нормально. Лицо у Балу было злое, он метался от амбразуры к амбразуре, ворча ругательство и уже двоих услал в цитадель за приказом.

— Демона болотного они там медлят?! Ведь минуты терять нельзя! Сейчас если не пойти — потом вообще не пройдем! И тогда они нас тут будут как суслика в норе травить! Ну что они там еще ждут-то?!

Следующей неприятностью стал залп вражеской батареи. Это оказались не пушки, а минометы. И не сказать, что хрен редки вкуснее, может даже минометы нам сейчас еще хуже. Впрочем, сейчас все решит выучка расчетов — наши стоят во внутреннем дворе цитадели, на ограниченном пространчтве, и укрыть их там негде и нечем. А вражеская — в довольно узком клине затененным бастионом, не простреливаемом с других укреплений — тоже не ахти как простор. Правда, могут попробовать закопаться в грунт — но не быстро это, да и от мины не спасет. Так что вопрос — кто-кого из них в контрбатарейной борьбе укопает первее. Вроде как у наших хоть чуть, да преимущество — уже на позиции и пристрелялись, а эти только залп пристрелочный дали. И лег он, как я посмотрел в амбразуру на тыловую сторону, недолетом, перед цитаделью, и зело некучно. Сейчас наши ответный дадут, ну…

Но залпа в ответ так и не последовало. Шли минуты, а батарея минометов молчала. Балу грыз незажженную трубку, свирепо сопя, потом подозвал очередного перепуганного солдатика и уже совсем готовился отправить его третьим в цитадель, как, рассыпая матюги, ввалился унтер-минометчик.

— Измена, братцы. Как есть измена. Вот как есть — выпалил он и потянулся к фляге — Как есть предательство!

Солдатики зашептались и заерзали, на что Балу грозно рыкнул, и сгребя унтера за ворот, зашипел:

— Ты что творишь?! Пристрелю, усатая морда!

— А ну пусти! Пусти, говорю! А ты знаешь, что мне капитан приказал?! «Ни в коем разе не стрелять!» Понял, да?! А я бы им сейчас, пока они не пристрелялись… Ты видел как они похабно положили?! А у меня уже и так все стоит чтоб туда по-перед воротами кинуть… А он говорит — не стрелять! Как есть из…