Проходная пешка

Белла успокоилась, встала и налила бренди. «Ты слишком угрюма, Белла. Всегда заглядываешь в темные углы жизни». Она сделала глоток, безмолвно подняв тост за себя, за долгую жизнь и счастье с любимым человеком. Но, отвернувшись от бара, она как будто перешла из тепла в холод и почти физически ощутила, как разрушаются ее воздушные замки.

Рейксу осталось ждать почти месяц. Если ничего не изменится, не стоит возвращаться в Лондон раньше, чем за неделю до отплытия «КЕ-2».

Им полностью овладела деревня, мысли о предстоящем исчезли без следа. План был подготовлен, продуман и ждал выполнения. Не стоило больше думать о нем.

Рейкс опять окунулся в славную, знакомую жизнь, которой скоро заживет снова и до конца своих дней. Он рыбачил в Тау, Торридже и Тамаре. Однажды в прохладный ясный день поймал трех лососей. Самый крупный весил шестнадцать фунтов, морская слизь еще не успела сойти с его чешуи.

Весна входила в силу. В береговых кустах звенела лазоревка. Зимородки, как пестрые метеоры, носились среди ветвей с лопающимися зелеными почками, трясогузки кланялись и гонялись друг за дружкой по речным камушкам. Однажды вечером, стоя на берегу пруда, Рейкс заметил, как совсем рядом проплыла норка, похожая на шустрого тюленчика. Как-то тропинку перебежала выдра. Она остановилась, понюхала воздух, повернув мордочку к Рейксу, и не спеша двинулась к зарослям рододендрона.

Рейкс понемногу оттаял, обедал с друзьями, старался устроить так, чтобы вокруг него кипела жизнь, черпал из нее силы и утешение. Мери вернулась, но он видел ее только раз в доме у товарища. Они мило побеседовали, но было ясно, что между ними все кончено. Он был благодарен ей за то, что она сделала для них обоих, за то, что сняла с него тяжелую миссию.

Альвертон уже отремонтировали, но Рейкс понимал, что не только не введет туда женщину, но и не переедет сам, пока с «КЕ-2» не будет покончено.

Иногда по вечерам, когда уходила миссис Гамильтон, звонила Белла. Обычно она медлила класть трубку, и он позволял ей болтать сколько вздумается.

В середине апреля она сказала:

– Тебя хочет видеть Бернерс. Что передать ему, Энди? Когда ты приедешь?

– Послезавтра. Скажи, что мы встретимся в клубе.

– А ко мне заедешь?

– Конечно. И пообедаем в ресторане.

Рейкс приехал ранним поездом и встретил Бернеса за завтраком. К его удивлению, в клуб пришел и Бенсон. Рейкс узнал, что вертолет испытан, все в порядке, машина не подведет.

– Сегодня мы с Манделем уезжаем из Англии, - сказал Бенсон, - Бернерс приедет во Францию за два дня до отплытия. Если понадобится связаться с нами, пользуйтесь номером Эпплгейта. Для страховки мы проверили двух-трех маклеров, связанных с золотом в Сити. Выяснилось, что на судно погрузят больше тонны слитков. Прогноз погоды вы получите в Гавре. Мы узнаем погоду в районе Бреста, и Бернерс позвонит Белле прямо на корабль. Будет травить баланду, и тогда Белла спросит, как здоровье тети. Если Бернерс ответит, что все по-прежнему, - порядок, а если скажет, что ей стало гораздо хуже, значит, операция откладывается. Если погода испортится около полуночи, вертолет не прилетит, и вы, разумеется, не должны ничего предпринимать.

– И останусь на корабле без билета.

– Это не так уж серьезно, - пожал плечами Бенсон. - Скажете, что не в силах расстаться с мисс Виккерс, и предложите заплатить за билет.

После завтрака Рейкс отправился на Маунт-стрит. По пути заглянул в цветочную лавку и вошел в дом с букетом красных гвоздик.

Это было выше ее сил. Он впервые подарил ей цветы, и когда после объятий и поцелуев она взяла их в руки, то не могла избавиться от сладкой мысли: «Разлука доказала, как много я для него значу. Он соскучился и хотел об этом сказать, но не словами, а букетом цветов». Она знала, это розовые мечты, не больше, но наполовину верила в них и потому совсем расклеилась.

Белла пошла на кухню, опустила цветы в вазу с водой, вернулась и поставила их на стол. Она стояла рядом с цветами и улыбалась ему, и слова, которые ей не хотелось говорить, как-то сами собой выплыли наружу.

– Они прекрасны, Энди… Словно… словно кто-то сказал тебе обо всем… Да, знаешь, этого… этого хотели мы оба. Ты выразил это цветами.

Рейкс отнес портфель в спальню.

– У моего отца в беседке были гвоздики. Растил он их, растил, а потом здорово поругался из-за них с садовником. Бог знает почему. Они всегда ссорились из-за растений. И после гвоздик в саду не было.

Белла поняла, что он не уловил в ее словах намека. Мгновение она колебалась: открыться или промолчать? По, черт возьми, должен же он знать! Это нужно и ему, и ей. Хорошо, пусть для нее это важнее. А вдруг это - единственное, чего не хватало ему, чтобы понять, как он ее любит?

– Энди…

– Да. - Он повернулся к ней.

– Я изменилась?

– Изменилась?