Проходной балл

Завершение первого раунда их с Шептуном полевых переговоров нужно было чем-то скрепить, а строение ротовой полости у последнего свидетельствовало об ограничениях в приёме твёрдой пищи. Поэтому Глеб и решил разориться на гель. Землянин в лучших традициях средневековья сначала выдавил небольшую порцию себе в рот, а потом передал тюбик Шептуну, показывая жестами, мол, делай как я. Чужак с недоверием, принюхиваясь, принял угощение. Наконец он запрокинул круглую голову и с характерным всасывающим звуком сделал пробу, после чего вернул тюбик землянину. Дегустация чужой еды на поведении Шептуна никак не отразилась: тот по-прежнему сидел неподвижно, словно прислушиваясь к самому себе.

«Чем ты питался здесь?» — жестами и рисунками на песке спросил Глеб. В ответ чужак сначала указал на вход в пещеру, а потом нарисовал что-то типа миски с редко заштрихованной водой. Один из штришков он обвёл кружком и сделал выноску, а уже на свободном месте крупно и узнаваемо изобразил озёрного слизня. «Да, скоро я тоже перейду на белковую диету», — кивая и похлопывая по рюкзаку, сказал Глеб, хоть и понимал, что Шептун его не слышит. Всё-таки человеческая привычка проговаривать информацию вслух, когда собеседник находится рядом, оказалась сильнее здравого смысла.

И тут Шептун, что был совсем не резок в движениях, вдруг дёрнулся, как от удара током, и начал что-то быстро-быстро чертить на песке. Вскоре всё пространство перед входом было испещрено точками, наклонными черточками и рисунками в его исполнении. А закончился этот приступ активности так же внезапно, как и начался: не дорисовав какую-то схему, инопланетянин завалился на бок и замер в нелепой позе и с оттопыренным пальцем.

Глеб не на шутку перепугался, но когда стал приводить чужака в чувство, то убедился, что тот дышит. К счастью, это была не смерть, а отключка сродни обмороку. Землянин осторожно взял на руки лёгкое тельце и отнёс в пещеру. Там он его уложил, оставив у изголовья инопланетянина открытый контейнер с водой.

Пищевой концентрат, сыгравший с Шептуном злую шутку, на Глеба же подействовал как надо: прилив сил требовал скорейшего их применения. Землянин принялся изучать «живопись», оставленную на песке маленьким шерстяным созданием. Прерывистый частокол троичных записей Глеб решительно пропускал, а вот рисунки и схемы разглядывал очень внимательно.

История Шептуна, поведанная тем в картинках, была печальна. Гигантский астероид, столкновение с которым само по себе — вселенская катастрофа, изменил орбиту их родной планеты. Хрупкое равновесие в системе двойной звезды нарушилось, и светила своими гравитационными полями довершили гибель обитаемого мира. Шептуну в числе немногих удалось спастись: вместе с ещё одним соплеменником он улетел на ромбовидном корабле. Возможно, что из-за глобального катаклизма навигационная система корабля повредилась ещё в момент старта. И в итоге, проблуждав в космосе и израсходовав значительные запасы топлива, они посадили «ромб» на первую подходящую планету.

Через какое-то время Шептун с напарником выбрались на разведку: на рисунке было видно, как они перемещаются на дневное полушарие. А далее уже шли зарисовки со знакомыми Глебу пейзажами: каменные козырьки наростов, низенькие горы, скальные островки. Следовало признать, что у Шептуна имелись изобразительные способности, но вот последний, незаконченный, рисунок ему не удался совсем. Глеб так и не смог понять, что перед ним — волнующееся море или пыльная буря? Возможно, элементы того, что хотел отобразить в картинке Шептун были настолько малы, что сухой песок просто не мог этого передать, а разваливался и рассыпался. Что ж для уточняющих вопросов оставалось только дождаться, когда инопланетный художник придёт в себя, а пока и сам Глеб был не прочь прикорнуть.

Время в безвременье

Когда Глеб проснулся, Шептуна в пещере не было. Воды в контейнере, что оставлял землянин, на глаз убыло прилично. Глеб умылся её остатками и вышел на свет. Чужак снова что-то чертил на песке, только на этот раз уже с присущей ему неторопливостью.

Глеб кивнул Шептуну и жестом пригласил перейти на свободное от рисунков место. Там он изобразил схему простейшей планетной системы: одна звезда, одна планета. Потом, стирая и перерисовывая малый кружок на новом месте, Глеб показал полный оборот планеты вокруг звезды. Когда Шептун утвердительно кивнул, землянин крупно написал рядом со схемой «365». Далее Глеб вокруг кружка планеты обвёл замыкающуюся стрелку и написал «1». Когда Шептун понял, что от него требуется, то ушёл к таблице, где ранее Глеб уже изобразил арабские цифры и соответствующее им количество чёрточек, а также принцип разрядности. Чуть погодя Шептун переместился к схеме родной системы и над ней геометрически выверенным шрифтом написал «411».