Проходные дворы биографии

Однажды зимой Вася пропала. Очевидно, она прыгнула за птицей на парапет балкона и не удержалась. Я бегала по всем дворам, расклеивала объявления. Была надежда, что она упала на снег и не разбилась.

Наступила весна. Мы рано утром возвращаемся откуда-то домой, двор абсолютно пустой, и вдруг я вижу, что в самом дальнем углу сидит черная кошка, за которой – окно в подвальное помещение. Я начинаю ее звать – она не реагирует. Я делаю два шага к ней, она один шаг к окну. Скинув туфли, кошачьей походкой продвигаюсь к ней, она – от меня. Но в какой-то момент все-таки хватаю ее.

Александр Анатольевич стал меня уверять, что это не Вася, а чужой грязный вонючий кот. Действительно вместо элегантной и грациозной Васи с блестящей гладкой черной шерстью и зелеными узкими глазами на нас смотрело совершенно чужим взглядом нечто пушистое и клокастое. Но прежде чем отпустить то, что поймали, мы решили показать это Антону – узнает ли он свою любимую Васю.

Когда мы вошли в квартиру и выпустили кошку, они с Антоном бросились друг другу в объятия. Антон тут же начал ее вылизывать, а она с громким мурлыканьем тереться о него головой. Как она была счастлива! После завтрака и мытья она спала несколько суток подряд, выходя только поесть.

Антон прославился тем, что на вопрос, кто я ему, очень четко и громко отвечал: «Мама». Когда я брала его в свою мастерскую, работа по созданию шедевров архитектуры приостанавливалась, и все без конца просили его сказать, кто я есть.

Мы возили его с собой в летние лагеря от Дома ученых, где он дружил с Тяпой Окуджавой.

После ухода из жизни Антона я не могла прийти в себя. Когда я подъезжала к дому, у меня начинали литься (именно литься, а не капать) слезы. Я представляла, что сейчас войду в дом и меня никто не встретит счастливым лаем. И тут звонит подруга и говорит, что нашла на улице щенка, очень похожего на Антона. Я привезла его домой, договорившись с подругой, что, если щенок нам не подойдет, отвезу его обратно. Александр Анатольевич, вернувшись вечером из театра, был, мягко говоря, не очень рад, укорял меня, что я изменила памяти Антона: прошло так мало времени, а я уже готова взять другую собаку. «Немедленно отвези ее обратно!» – требовал он. Я пообещала, что отвезу утром (как это уже было с Васей). Ночь прошла спокойно, щенок спал около нашей кровати, а утром, когда мы проснулись, встал на задние лапы и положил голову на грудь Александру Анатольевичу. Точно так же, как это делал Антон. Его судьба была решена.

Щенка назвали Степаном. Его тоже брали с собой в отпуск. Так, помню, отправились с Державиными на рыбалку под Астрахань на двух машинах. Поскольку у нас на заднем сиденье спал внук, Степан ехал в идущей перед нами машине Державиных, и мы никак не могли различить, где Роксана, жена Державина, а где Степан – оба черные и кудлатые.

А потом был кокер-спаниель Ролик. Летом на даче они жили с Мишиным лабрадором Чессом. Относились друг к другу с большой нежностью, спали на одной подстилке, каждый положив голову, лапу и хвост на друга. А когда наступала жара, они потихоньку от нас ходили купаться на речку, причем не рядом с калиткой, а довольно далеко, на пляж, где было много дачников. И нам рассказывали, что они вместе заходили в воду, а потом Чесс вылезал на берег и ждал, когда накупается водоплавающий Ролик, чтобы вместе возвращаться домой. Они понимали, что им за это купание попадет, поэтому шли тихо, на полусогнутых, и залезали под крыльцо – немного обсохнуть, в надежде, что от нашего внимания ускользнет их мокрый виноватый вид.

Ролик знал только одну команду: «Сидеть!» И как-то Миша крикнул: «Сидеть!», когда тот плыл, и Ролик тут же послушно сел на дно реки, уйдя с головой под воду.

Когда Ролик стал совсем старый и немощный, мы взяли щенка вест хайленд уайт терьера Микки. Я хотела, чтобы Ролик рассказал ему о нас, о семейных традициях, что можно, что нельзя.

Микки оказался очень заботливым другом. Когда Ролик, ничего не видя и не слыша, на разъезжающихся лапах шел по комнате и наступал на спящего Чесса, тот с рычанием вскакивал и пугал Ролика. Микки, увидев это, начал следить за передвижением Ролика и, если он направлялся в сторону Чесса, бросался между ними, предупреждая стычку.

Как-то Ролику было плохо, и я положила его в траву под яблоней. Микки очень взволновался, почему он там лежит и не играет с ним. Бегал, заглядывал мне в глаза, подбегал к нему, тормошил его. И когда я подняла Ролика, чтобы отнести в дом, под ним на траве лежали все Миккины игрушки. Ему было-то всего 7–8 месяцев, но он понимал, что другу плохо, и хотел сделать ему приятное.

Как-то звоню нашей невестке Тане, говорю: «Мы, наверное, завтра поедем на дачу. Скажи Чессу, что мы за ним заедем». На что Таня отвечает: «Нет, Наталия Николаевна, я не буду ему говорить, а то вдруг у вас не получится, а он уже настроится».

Не прав академик Павлов в отношении условных рефлексов. Есть у собак и интеллект, и душа, и сердце, способное любить даже сильнее и искреннее, чем человеческое.