Проходные дворы биографии

Как писал потом журнал Английского клуба: «Обведя внимательным взглядом пришедших поздравить его членов клуба, Александр Анатольевич заметил: «Более эпизодической роли я не играл».

«Лорды» отнеслись к событию серьезно – никаких приглашенных поп-звезд, всю художественно-поздравительную часть придумали и исполнили сами. Максим Дунаевский спел песню на музыку своего папы, переделав слова: «Спасибо, Тата, что ты умеешь так любить». Клубные дамы пропели «Страдания завистниц». Танцы были поставлены нашей подругой, тренером по фигурному катанию, воспитавшей немало чемпионов мира и Олимпиад, Еленой Чайковской. А в хор мужчин вошли Владимир Шумейко, Владимир Рушайло, Гарри Бардин, председатель правления московского Английского клуба Олег Матвеев и другие замечательные «лорды».

Произносилось много тостов. Михаил Державин заметил, что у него тоже скоро золотая свадьба, но в «троеборье». Эльдар Рязанов сказал: «Вы оба – настоящие умницы и таланты. Но созданное Татой будет жить века, им будут любоваться и пользоваться люди. А созданное тобой, Шура, обречено на недолгое существо

вание. Такова специфика искусства». Нас очень тронула речь Наины Ельциной: «Когда я слушала обращенные к вам слова, у меня наворачивались слезы. Трудно, наверное, передать, сколько же вам в жизни пришлось плыть против течения. Но это очень здорово – отмечать золотой юбилей. Таких пар немного. Ваши высокие отношения говорят о любви, и нет ничего выше любви. В этот знаменательный день я дарю вам памятную медаль с изображением первого президента России, и пусть она станет вашей семейной реликвией и передается всем вашим потомкам».

По древней свадебной традиции я бросила через плечо букет, дав надежду кому-то тоже дожить до золотой свадьбы. В полете букет распался на множество мелких букетиков, что означало: почти все соклубники справят золотые свадьбы.

А.Ш.: Наверное, хорошо, если жены растворяются в своих мужьях. Но, я думаю, в конце концов от этого можно сойти с ума – когда в тебе постоянно кто-то растворяется.

Н.Б.: Одна журналистка спросила меня, как стать женой такого блистательного человека, как Александр Ширвиндт. Очень просто, ответила я. Во-первых, надо родиться в одном роддоме. Во-вторых, надо, чтобы родители были из одной среды. В-третьих, надо в детстве читать одинаковые книжки или, как говорят, быть из одной детской. В-четвертых, в 14–15 лет оказаться в одной компании и иметь общих друзей. В-пятых, довольно долго просто дружить, но уже испытывая потребность видеться каждый день. В-шестых, дружба, если повезет, должна перейти в любовь. А в-седьмых, никаких рецептов нет. Но если все-таки появится замечательный муж, его ведь надо удержать. И тут неплохо воспользоваться советом моего любимого писателя Сергея Довлатова: жена должна искренне верить в гениальность мужа, кормить его и не мешать.

А.Ш.: Знаменитые друзья Качалова все время говорили ему: «Вася, ты великий артист, красавец, с бархатным тембром, женщины штабелями лежат у твоих ног, и – такой подкаблучник, тебя совершенно загнобила твоя Нина». На что Качалов отвечал: «Как вы не понимаете, я для нее еле-еле говно, а она – жена Качалова».

Н.Б.: Когда мою бабушку, столбовую дворянку, арестовали, в доме в Кисловодске, где они жили с дедушкой, проводился обыск. Там все перевернули, и среди ненужных полиции бумаг, выброшенных на улицу, оказалась их любовная переписка. И весь город ее потом с упоением читал.

А.Ш.: Как в любой солидной мемуаристике, в книге должно быть приложение. Без приложения неприлично.

Пока к нам не пришли с обыском, мы сами перечитали свою молодежную переписку, чудом сохранившуюся на антресолях среди ностальгической вещевой свалки, и решили для солидности формата книги приложить документы.

Когда все это писалось, никто и не догадывался, что через каких-нибудь 60 лет человеки разучатся писать от руки и будут общаться исключительно с помощью SMS, электронной почты по всяким айпэдам и айфонам, через которые молодежный инфантилизм передать невозможно. Не говоря уже об искренности. В общем, так выглядели восемнадцатилетние интеллигентные подростки в середине прошлого века.

Весточки с трассы (Эпистолярное)

Письма в Ленинград, 1953 год

22 марта, 1 час дня

Татк!

Первый день без тебя. Вечером и утром было очень плохо.

Встал утром и побежал в училище подбирать себе костюм для отрывка. Зашел к Журавлевым[1] – они меня пожалели, как сироту, и оставили заниматься с Машкой алгеброй. Сейчас пишу тебе письмо, а Машка решает очень трудный пример с логарифмами. Боюсь даже подумать, что делать, если у нее он не выйдет. Ни бельмеса не смыслю, почти ничего не помню.

До встречи завтра в письме.

Твой А.Ш.

* * *

Без даты

Татк!

Сижу на марксизме и думаю о моей Татке. Хоть я и «не имею на тебя никаких прав», а все-таки ты – моя и принадлежишь мне. Пока. Надеюсь, что и сейчас тоже.