Прохоровка. Без грифа секретности.

Если в июне, то где? На каком стратегическом направлении или сразу на двух? Хватит ли сил? На прорыв тактической зоны, возможно, и хватит. Хотя известна цепкость немецких войск в обороне. После 17 июля наши войска, обладая огромным перевесом в силах, испытали на себе силу сопротивления изрядно потрепанных войск противника в обороне. А подвижность и ударная мощь танковых дивизий, уже готовых к наступлению? Чем закончилось бы столкновение с ними в оперативной глубине, можно судить по событиям под Богодуховым и Ахтыркой. 18 августа противник нанес контрудар по 27-й армии, отбросив ее на 24 км и вновь захватил Ахтырку. 24 августа в дневнике штаба ОКХ появилась запись: «В районе южнее Ахтырки были уничтожены остатки окруженной группировки противника. При этом захвачены 299 танков и 188 орудий, а также 1800 пленных»^{622}.

В связи с этим стоит вернуться к соображениям Ватутина о подготовке наступательной операции, высказанным им в докладе Верховному Главнокомандующему 21 июня 1943 года — за две недели до начала операции «Цитадель»: «По всем имеющимся данным, противник совершенствует оборону, видимо, подготавливает вторую оборонительную полосу и доукомплектовывает до штата свои пехотные и танковые дивизии. Намерения противника не выявлены. Предполагаю, что пр-к в настоящее время выжидает и сам боится нашего наступления» (выделено мною. — Л.Л.). В конце доклада Ватутин излагает потребности фронта в материальных средствах в интересах проведения наступательной операции (весьма внушительные цифры) и просит «дать дополнительно фронту: две общевойсковые армии, две танковые армии, два отдельных танковых корпуса, семь танковых полков прорыва, два арткорпуса, три самоходных артполка 152-мм, две зенитные дивизии, 1000 самолетов, из них 600 истребителей и 400 штурмовиков и бомбардировщиков, 1500 автомашин, 300 «студебеккеров» и 300 «виллисов»^{623}.

По замыслу Ватутина в операции должен был участвовать Юго-Западный фронт, который тоже надо было усиливать. На подготовку операции он отводил 15 суток. Она должна была привести к окружению и разгрому 30 вражеских дивизий, в том числе 10 танковых.

Но где взять столько сил и средств? Остаться совсем без стратегических ресурсов? На это Ставка пойти не могла.

Предлагаемый Ватутиным вариант упреждения противника в переходе в наступление с нанесением главного удара в обход района Сумы, Миргород, Полтава (имея на фланге мощную группировку войск Манштейна, уже готовую к наступлению) был бы только на руку врагу. На эти грабли мы уже наступали в мае 1942 года в районе Барвенковского выступа.

Весь опыт войны говорит, что сочетание наступления и обороны — объективная закономерность военного искусства, не считаться с которой нельзя. По нашему мнению, ошибка состояла не в том, что перешли к преднамеренной обороне, а в том, что не сумели использовать в полной мере ее преимущества.

Успешному отражению наступления войск Манштейна способствовало глубокое оперативное построение обороны, широкое использование минно-взрывных заграждений и резервов всех видов. В оперативном масштабе командование фронта, командующие армиями, несмотря на отмеченные недостатки, принимали в целом верные решения по решительному массированию сил и средств на выявленных направлениях ударов противника. Непрерывные удары по флангам ударных группировок, маневр оперативными и стратегическими резервами не позволили ему развить первоначальный успех и вырваться на оперативный простор. Хотя контрудары и контратаки не имели решающих успехов, они заставляли немецкое командование держать значительные силы для обеспечения флангов, что исключало возможность их использования на направлении главного удара.

Немаловажную роль сыграло и то, что нашим войскам удалось в ходе операции постепенно добиться изменения обстановки в воздухе в нашу пользу. За счет концентрации сил противнику удавалось добиваться локальных успехов на отдельных направлениях, осуществлять поддержку наземных войск непосредственно на поле боя. Его истребительная авиация была способна прикрыть от ударов с воздуха боевые порядки своих войск. Но немецкие бомбардировщики не могли наносить удары в нашем оперативном тылу, что позволяло почти беспрепятственно маневрировать силами и средствами. Наша авиация надежно прикрыла выдвижение стратегических резервов. И хотя добиться господства в воздухе на всем фронте советским ВВС не удалось, на белгородском направлении к началу отхода главных сил противника на исходный рубеж наша авиация перехватила инициативу.