Лишь к вечеру противнику удалось потеснить 5 гв. тк, и противник начал просачиваться между Яковлево и Лучки встык между Катуковым и Кравченко
в окружение не попала
(подчеркнул. – Вот так, по горячим следам, писалась история Курской битвы! Лишь на сутки сдвинул штаб фронта в докладе ход боевых действий, и все события, мешавшие «победной реляции», исчезли. Словно и не было прорыва 6 июля рубежа 51 гв. сд, окружения 5 гв. Стк, потери более половины боевых машин корпуса, тяжелейших боев в траншеях с танками противника 285 сп 183 сд и комиссий, расследовавших происшедшее.
Кстати, единственным, кто понес наказание за этот прорыв, оказался командир 23 гв. ск 6 гв. А генерал-майор П.П. Вахромеев[126]
. Уже 7 июля он был отстранен от командования корпусом[127], и исполняющим дела (в те годы существовала такая формулировка) комкора был назначен командир 51 гв. сд генерал-майор Н.Т. Таварткиладзе, а 19 июля Павел Прокопьевич по решению Военного совета фронта был снят с должностиВыход соединений 2 тк СС к тыловому оборонительному рубежу – убедительное свидетельство того, какими серьезными средствами обладал противник и как умело он ими пользовался. Особенно впечатляет прорыв 6 июля: за восемь часов эсэсовские дивизии прошли около 20 км в глубину обороны фронта, которая готовилась несколько месяцев. Однако драматизировать сложившуюся ситуацию не следует. Выход дивизии Виша и Крюгера на прохоровское направление был бесспорным успехом противника, однако брешь оказалась очень узкой – всего 15 км по фронту. Их войска подобно острому, но узкому клинку как бы протиснулись в небольшую щель второго армейского рубежа и были вынуждены развернуться фронтом: «Дас райх» – к Липовому Донцу, а «Лейбштандарт Адольф Гитлер» – к селам Яковлево – Малые Маячки – Большие Маячки – Грезное. Причем оба соединения СС не смогли установить локтевую связь. Поэтому левый фланг «Дас райх» и правый «Лейбштандарт Адольф Гитлер», находившиеся на вершине прорыва, были открытыми и, следовательно, требовали серьезного усиления, прежде всего танками и средствами ПТО. Учитывая в том числе и это обстоятельство, Гот отдал приказ Хауссеру привести в порядок войска после двухсуточных ожесточеннейших боев, закрепить занятую территорию и сомкнуть фланги всех дивизий, создав тем самым сплошной фронт корпуса. В то же время соединения генерала фон Кнобельсдорфа получило задачу наступать. Оно имело две цели: главную – прорвав второй армейский рубеж вдоль дороги Белгород – Курск, выйти в район р. Псёл, и вспомогательную – смять оборону на р. Пена и отбросить советские соединения на рубеж 5 км западнее с. Березовки. Уже утром, когда оба корпуса 4ТА перешли в наступление и стало ясно, что советское командование подвело новые танковые резервы, Гот в ходе телефонного разговора с Кнобельсдорфом уточнил задачу: главное – сомкнуть правый фланг 11-й тд с левым 2 тк СС и блокировать все попытки русских атаковать с северо-запада.
Войска Воронежского фронта, оборонявшиеся в этом районе, также находились в тяжелом положении. 6 гв. А оказалась рассечена пополам, ее 23 гв. ск, удерживавший прохоровское направление, практически был разбит, штаб потерял управление дивизиями, и резервов у командарма уже не было, как, впрочем, и у руководства фронта. Учитывая это обстоятельство, Н.Ф. Ватутин возложил ответственность за оборону этого участка на М.Е. Катукова.
Опасную для врага конфигурацию линии фронта и попытался использовать М.Е. Катуков. Он решил зажать «клинок» 2 тк СС между наковальней – прочной активной обороной по Липовому Донцу и бронированным «молотом» – сильными ударами пяти танковых бригад 3 мк и 31 тк с севера и северо-востока. В качестве «молота» выступали: 1 гв. тбр, в районе Яковлево, 49 тбр, в ур. Становая, нацеленная на район Покровки, 100 тбр, на участке Большие Маячки – Яблочки, 242 тбр, район х. Рыльского, имевшая задачу ударить на Лучки (южные) и 237 тбр, готовившаяся развернуться по линии Грезное – х. Тетеревино. Фронт «наковальни», который должен не только удерживать, но и сковывать врага активными действиями, предстояло держать войска 5 гв. Стк, 2 гв. Ттк, 375 и 93 гв. сд. Это план командарма полностью отвечал требованиям руководства фронта, которое к исходу дня 6 июля докладывало в Ставку: