Но крайне важно было усилить первый эшелон обороны на главном направлении – совхоз «Комсомолец», высота 241.6, совхоз «Октябрьский» и на правом берегу реки. В ночь на 11 июля это и стало основной заботой командующего 69А и командира 2 тк. Соединению генерала А.Ф. Попова предстояло выполнять несвойственные ему функции – создать в кратчайший срок, за одну ночь, прочную оборону. Танковый корпус не был приспособлен к выполнению задач стрелковых дивизий, но делать было нечего: во-первых, он располагался ближе всех к этому району, вo-вторых, других резервов в 69А просто не было. Как не было их уже с 6 июля и у командующего Воронежским фронтом. Катастрофическая нехватка времени и недостаток резервов – эти два фактора явились определяющими при принятии решений в ходе боев под Прохоровкой. Наиболее отчетливо это проявилось в ночь на 11 июля.
Значение событий этого дня для обороны станции Прохоровка еще не оценено по достоинству военными историками, потому что, как представляется, всерьез никто историей Прохоровского сражения не занимался. По накалу боев, их результатам, количеству войск, перегруппированных под Прохоровку, важности решений, принятых в этот день командованием Воронежского фронта, 11 июля выделяется из всех дней сражения и сравнимо по напряженности и значимости лишь с 12 июля.
Это были очень сложные сутки для руководства Воронежского фронта. В течение ночи и рассвета 11 июля практически заново были созданы и заняты войсками две линии обороны у станции. Мощное давление противника вынудило принять решение о нанесении фронтового контрудара у Прохоровки. Для этого в течение вечера и ночи были проведены подготовительные мероприятия (как это было сделано – тема отдельного разговора), перегруппированы войска, к концу дня неимоверными усилиями удалось отстоять станцию, а значит, и рубеж развертывания для контрудара. Все это стало основой для продолжения успешной обороны и предпосылкой будущей победы.
После оставления совхоза «Комсомолец» оборона юго-западнее Прохоровки потеряла прежнюю устойчивость. Ее основную силу составляли танковые бригады Попова и Бурдейного. Эти боевые фоормирования изначально не предназначались для удержания участка фронта, их сила – орудия, скорость и маневренность боевых машин. Они имели ограниченное количество пехоты, а при построении обороны стрелок – это тот самый «кирпичик», из которого она создается. Да и танков в этих бригадах после прежних боев оставалось мало.
Единственным свежим соединением, имевшим достаточное количество пехоты, была 58-я мотострелковая бригада 2 тк. По численности она равнялась полнокровному стрелковому полку и при наступлении корпуса выполняла функции пехоты, закреплялась на захваченных танкистами рубежах, уничтожала локальные узлы сопротивления, прикрывала танки. Слабым местом мотострелковых бригад было недостаточное количество артиллерии. При наступлении корпуса это практически не ощущалось – помогал огонь танков, но при обороне танкоопасных направлений артиллерия была крайне необходима[191]
.Бригада была еще в пути к Прохоровке, и комкор ждал ее с нетерпением. Наконец в 21.20 в штабе 2 тк была получена шифрограмма от начальника штаба 58-й мотострелковой бригады майора М.С. Секуторова:
А через сорок минут начальник штаба корпуса полковник В.В. Кошелев направляет в бригады, и прежде всего командиру 58 мсбр подполковнику Е.А. Болдыреву, боевое распоряжение № 136: