После получения задачи личный состав приступил к оборудованию огневых позиций, наблюдательных пунктов, восстановлению связи. На огневых позициях батарей были расчищены площадки под орудия, вырыты ниши под боеприпасы и ровики для расчетов, произведена маскировка огневых позиций и средств тяги. Взводом управления дивизиона был оборудован командный пункт (КП) дивизиона, телефонная связь с командирами батарей, находящихся на огневых позициях, боеприпасы были полностью выложены на огневые позиции, а автомашины – в укрытиях, на расстоянии 250–400 м от огневых позиций батарей.
К 7 часам утра дивизион был готов к бою. Примерно в 10 часов из лощины юго-зап. высоты 252.2 появилось около 20 немецких танков. Потеснив стрелковые подразделения и продолжая движение к Прохоровке, танки вышли на рубеж 700–800 м от 1-й батареи. Впереди двигалось самоходное орудие. Оценив обстановку, я приказал командиру 1-й батареи гв. лейтенанту Н.Н. Троицкому открыть огонь одним орудием по самоходке. Первый выстрел – прямое попадание! Однако бронебойный снаряд, попав в лобовую часть брони, срикошетил, не причинив самоходке никакого вреда. САУ остановилась и ответным выстрелом вывела стрелявшее орудие из строя (был пробит щит и разбита панорама).
Вот тут-то и сработало принятое мною тактическое решение расположить батарею «углом назад». Дал команду гв. ст. лейтенанту П.С. Грузинскому открыть огонь одним орудием по самоходке, которая стояла еще на месте и находилась от батарей на расстоянии 450–500 м. Первым выстрелом борт САУ был пробит, а от второго она запылала, к большому сожалению, проявивший большое мужество и отвагу в этом бою гв. старший лейтенант Павел Семенович Грузинский, находясь в боевых порядках пехоты, 14 или 15 июля был сражен вражеской пулей. Воодушевленные успехом, 1-я и 2-я (в этом бою 1-я батарея участия не принимала) батареи открыли огонь по танкам противника бронебойными снарядами и с установкой на картечь по пехоте. Потеряв еще один «Тигр», семь средних танков и до двух рот пехоты, немцы вынуждены были отойти.