Прохоровка. Неизвестное сражение Великой войны

В 29 тк в атаке приняло участие 199, в 18 тк – 149 танков, всего 348 танков, к тому же эшелонированных в глубину. Кроме того, в районе Сторожевое – Беленихино действовали две бригады 2 гв. Ттк общей численностью 94 танка и 2 тк, имевший в строю 52 боевые машины. В общей сложности Ротмистров мог ввести в бой 494 танка. Со стороны противника (1 тп мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» – 60 танков, часть сил танковых полков мд СС «Мертвая голова» – 15–20 танков и 2 тп мд СС «Дас райх» – 68 танков в этом бою участвовало примерно 143–148 танков. Таким образом, всего в течение дня 12 июля 1943 г. (т. е. разновременно) в бою юго-западнее Прохоровки на направлении главного удара 5 гв. ТА с обеих сторон могло участвовать примерно 642 танка, а также 20 советских САУ «СУ-76М», «СУ-122» и не более 58 штурмовых орудий.

Бой нескольких сотен бронированных машин распался на поединки отдельных групп танков, единое управление которыми было потеряно. Боевые порядки сражавшихся смешались. Единственным доступным средством связи в подразделениях осталось радио. Но если все немецкие танки были оборудованы радиостанциями, работавшими как на прием, так и на передачу, то у советских «Т-34», не говоря уже о «Т-70», радиосвязь была лишь на командирских машинах. (Более подробно о недостатках наших боевых машин смотри «Приложение. Документы 4, 5».)

По свидетельству ветеранов-танкистов, 5 гв. ТА, которая изначально формировалась как гвардейская, в этом отношении находилась в более выгодном положении, чем другие соединения. Радио было установлено на танках даже у командиров взводов, а на отдельных линейных машинах имелись радиоприемники, работавшие лишь на прием – для получения приказов от командира. В других соединениях не было и этого. Полноценная связь имелась только до командира роты включительно. Все остальные действовали, ориентируясь на танк командира, – по принципу «делай как я». В условиях ограниченной видимости при скоплении большого числа техники на относительно узком участке это лишало экипажи практически всякой связи.

Зная эту особенность, немцы использовали ее в полной мере. При атаке весь огонь танков, штурмовых орудий и ПТО сосредоточивался прежде всего на танках с антеннами. Кроме того, наши радиостанции были ненадежны. Как рассказывал мне ветеран 18 отк М. Довбыш, хватало одного-двух хороших попаданий в танк (не пробоин), и от сотрясения рация переставала работать. Об этом же свидетельствует и отчет командования 29 тк, в котором указывается, что на «СУ-152» после пяти-восьми выстрелов из собственных орудий отказывала радиостанция. Все это не позволяло командиру гибко и оперативно управлять подразделением в бою, концентрируя его огонь и силы в нужном направлении (или конкретные объекты).

В таких условиях особую роль играли подготовка и опыт командира экипажа и механика-водителя. В сражении на Прохоровском поле в полную меру проявился «врожденный порок» «тридцатьчетверки». В предвоенные годы, стремясь уменьшить размер танка, конструкторы убрали место пятого члена экипажа – наводчика, передав его функции командиру. Это значило, что с началом боя экипаж оставался практически без командира, так как тот физически не мог выполнять две обязанности сразу. Все его внимание было сосредоточено на стрельбе из орудия. А потому действия экипажа сковывались, его внимание было сконцентрировано больше на самообороне. Из-за этого существенно возрастали потери.

Гренадеры мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» в противотанковом рву в районе выс. 252 2. На втором плане – насыть железной дороги. (Фото Кинга. NARA USA)