Прохоровское побоище. Правда о «Величайшем танковом сражении»

6. 18-му тк сосредоточиться в районе: Средняя Ольшанка, Нижняя Ольшанка, Александровский /иск./, Журавка, восточная окраина Верхней Ольшанки.

Штакор — Малая Псинка. Выступать немедленно.

Движение южнее дороги Холодное — Александровский — запрещаю.

7. Артиллерия, 76-й гв. мп, 678-й гап, двигаться по маршруту: Хворостянка, Скородное, Вязовое, Большие Сети, Пристенное и сосредоточиться в районе Ржавчик.

Из занимаемого района выступить в 12.00 9.07.43 г.

9. 994-му авиазвену к 10.00 10.07.43 г. передислоцироваться в район Марьино.

10. Начальнику тыла армии выделить в распоряжение корпусов три армейских хирургических госпиталя. Передовые базы горючего, боеприпасов и продовольствия выдвинуть в район Обуховка, 12 км юго-западнее Старый Оскол.

11. Рубеж Вислое, Дубровка, Чайкино, Калинин, Скородное, Коренек, Нижне-Троицкий, Ивановка, в связи с наличием минных полей, проходить только по дорогам, с большими предосторожностями.

12. Первый эшелон штаба армии — Марьино. Второй эшелон — особым распоряжением»[10].

В целом, переброска танковой армии почти на 350 км в течение 7–9 июля прошла организованно и без больших потерь в людях и технике.

По количеству танков 29-й тк был самым многочисленным в армии, но подготовка технических служб и управление на марше в нем было организовано лучше, чем в других корпусах. После первого, 150-километрового броска, по техническим причинам из 218 танков и 21 САУ соединения вышло из строя всего 12 танков и одна СУ-76.

Согласно оперативной сводке его штаба № 88 к 12.00 10 июля на ходу имелось: Т-34– 123 шт. Т-70 — 81 шт., СУ-76 — 8 шт., СУ-122– 12 шт. За успешное выполнение сложной задачи и минимальное число аварий Военный совет армии объявил генерал-майору И. Ф. Кириченко и всему личному составу 29-го тк благодарность.

В других соединениях число машин, выбывших из строя, оказалось значительно больше. Наибольший процент аварийной бронетехники оказался в 18-м тк. Из 187 танков (на 22.00 8 июля) на марше корпус оставил 104, или 55,6 %. При переброске в район Прохоровки процент аварийных машин вырос до 117 танков, или 62,6 %. Но напряженная работа по сбору и восстановлению техники шла круглосуточно, что давало существенные результаты. К 14.00 10 июля в пути и ремонте числилось уже 83 танка. Надо отметить, что на высокую аварийность повлияло то, что корпус на первом этапе прошел большее расстояние, чем другие соединения. Тем не менее первая крупная задача, поставленная перед его войсками, была выполнена плохо. Комкор и весь руководящий состав соединения оказались не на высоте. Выход из строя больше половины бронетехники свидетельствовал о безответственном отношении к своему делу командиров всех уровней, слабой подготовке к маршу как личного состава, так и технических служб. Особенно это становится очевидным, когда начинаешь сравнивать показатели технического состояния бронетехники в других корпусах армии. Уже после завершения Курской битвы в сентябре 1943 г. на одном из совещаний командного состава 18-го тк его новый командир генерал-майор К. Г. Труфанов отмечал:

«Есть закон: «Не организовал марш, растерянно пришел на поле боя — не будет победы». Это относится ко всем родам войск и особенно к механизированным и танковым частям.

До момента выступления в 18-м танковом корпусе наличествовала чрезмерная самоуспокоенность, считали, что с точки зрения технического состояния машин в частях полный порядок, а также благополучно и с водительским составом. Но когда выступили на марш, то жизнь показала другое.