Прохоровское побоище. Правда о «Величайшем танковом сражении»

Корпусу СС предстояло выдержать сильный удар главной контрударной группировки Воронежского фронта — соединений сразу трех советских армий. Какими силами в этот момент располагали три его моторизованных дивизии? На основании донесений их командования западным историкам Н. Цетерлингу и А. Франксону удалось установить число боевых машин, находившихся в строю в их танковых полках на 19.35 11 июля, то есть за 12 часов до начала знаменитого боя. Конечно, ремонтным службам удалось ввести в строй дополнительно определенное количество боевых машин, но сколько их было, пока неизвестно. Поэтому при изложении ходя боев будем придерживаться этих данных.

Из трех соединений группы армий «Юг» 2-й тк СС после недели наступления оказался самым боеспособным. На 11 июля в его боевом составе числилось 34 118 человек, в том числе в дивизиях: «Лейбштандарт» — 11 257, «Дас Райх» — 9443, «Мертвая голова» — 9203, в корпусных частях — 42 1 5[251]. Численность бронетехники корпуса в строю на вечер 11 июля показана в таблице № 7. Всего корпус имел в строю 294 единицы бронетехники, в том числе 236 танков и 58 штурмовых орудий. Наименьшим числом боевых машин — 67 танков, в том числе 7 командирских и 10 StuG, располагала «Лейбштандарт». Она находилась в центре боевого порядка корпуса, и, по иронии судьбы, именно ей предстояло принять главный удар двух танковых корпусов 5-й гв. ТА и двух стрелковых дивизий 5-й гв. А.

На втором месте по наличию техники находилась правофланговая «Дас Райх» — 68 танков и 27 StuG. Ей предстояло вступить в единоборство с бригадами 2-го гв. Ттк и стрелковыми соединениями 69-й А. И, наконец, наибольшим числом боевых машин — 101 танк и 21 StuG располагала дивизия «Мертвая голова», нацеленная на удар в центр боевого порядка 5-й гв. А в излучине Псёла.

По качественному составу техники выделялась «Лейбштандарт», ударный костяк ее полка составляли танки Т-4 с 75-мм длинноствольным орудием и «тигры» — 47 и 4 соответственно. Значительные потери понес ее дивизион штурмовых орудий, в нем осталось лишь 10 установок. В дивизии «Мертвая голова» более 53 % (54 шт.) от общего числа танков составляли «тройки» и лишь 30 Т-4, причем только 26 из них с длинноствольным орудием. Боевые возможности танкового полка дивизии заметно повышали находившиеся в строю 10 «тигров» и 27 StuG. Пестрая картина складывалась в «Дас Райх». Как иумд «Мертвая голова», основу ее танкового парка составляли Т-3 — 34 шт., и заметно меньше Т-4, всего 18, а в тяжелой роте остался лишь один «тигр». Помимо штатных германских танков в дивизии по-прежнему находилось 8 трофейных Т-34 и 27 StuG.

Один из наиболее дискутируемых вопросов в истории Курской битвы вообще и Прохоровского сражения в частности: «Знал ли противник о подготовке советской стороной столь масштабного контрудара?». Те, кто считает эту операцию бесспорно удачной, ссылаются на книгу мемуаров командующего 5-й гв. ТА, в которой он ясно написал, что операция была неожиданной для противника и что в первые минуты боя он был ошеломлен. По мнению П. А. Ротмистрова, это один из факторов, который помог нашим войскам. Однако есть сомнения в справедливости такой точки зрения, хотя полностью отвергать ее не следует.

Чтобы разобраться в этом вопросе, необходимо знать, какой информацией обладало на тот момент немецкое командование как оперативного, так и тактического звена.

При проведении любой наступательной операции атакующая сторона важное место отводит разведке. Без этого невозможно вскрыть намерения противника, а значит, верно спланировать дальнейшие действия своих войск. Разведслужбы всегда большое внимание уделяли танковым и механизированным колоннам противника, двигающимся в сторону фронта, в силу повышенной подвижности и высокой огневой мощи этих войск.

Командованию 4-й ТА и ее соединений было известно, что советские бронетанковые войска в обороне обычно применяют два способа ведения боевых действий: короткие атаки — группой 20–40 машин при поддержке пехоты и массированные танковые контрудары, в которых используют сразу несколько сотен танков. Наиболее опасными были последние, особенно тогда, когда армия находилась в системе сильных оборонительных рубежей русских, а ее фланги были значительно растянуты. Поэтому с первых дней операции «Цитадель» вся наземная, дальняя воздушная и агентурная разведка отслеживала переброску крупных танковых и мехсоединений в нашем тылу в сторону фронта.