Прохоровское побоище. Правда о «Величайшем танковом сражении»

— Ну и денек! — сняв очки и протерев стекла, добавил: — Надо отдать справедливость противнику — действует слаженно и напористо»[357].

Отлакированные воспоминания участников тех событий пестрят красочными описаниями «сквозных атак» и «лобовых столкновений двух стальных гигантов». Читая их, создается впечатление, что танковые соединения гвардейской армии П. А. Ротмистрова и корпуса П. Хауссера на поле юго-западнее Прохоровки, пересеченном множеством больших и малых оврагов, подобно кавалерийским эскадронам на степных просторах, мчались навстречу друг другу и, слившись в единое целое, ожесточенно истребляли друг друга. И этот смертельный поединок больше напоминал не бой войсковых групп, а традиционную русскую забаву — кулачный поединок «стенка на стенку» — шел весь день 12 июля. Приведу отрывок лишь из одной книги мемуаров. Вот как описывал начало атаки П. А. Ротмистров:

«Смотрю в бинокль и вижу, как справа и слева выходят из укрытий и, набирая скорость, устремляются вперед наши славные «тридцатьчетверки». И тут же обнаруживаю массу танков противника. Оказалось, что немцы и мы одновременно перешли в наступление. Я удивился, насколько близко друг от друга скапливались наши и вражеские танки. Навстречу двигались две громадные танковые лавины. Через несколько минут танки первого эшелона наших 29-го и 18-го корпусов, стреляя на ходу, лобовым ударом врезались в боевые порядки немецко-фашистских войск, стремительной сквозной атакой буквально пронзив боевой порядок противника. Гитлеровцы, очевидно, не ожидали встретить такую большую массу наших боевых машин и такую решительную их атаку»[358].

Оставим на совести автора эту красивую, но далекую от реальности зарисовку. Теперь уже нет сомнения в том, что легенда о грандиозном встречном танковом побоище с участием сотен боевых машин была придумана и тиражировалась на протяжении десятков лет с одной лишь целью — спрятать лобовую по форме, бездумную и самоубийственную по сути атаку, предпринятую без должной разведки и подавления огневых средств артиллерией и авиацией на подготовленный противотанковый район противника. Первые 2–2,5 часа контрудара 5-й гв. ТА никаких сквозных атак не было и быть не могло. Противник встретил наших танкистов массированным огнем с места, с оборудованных и пристрелянных огневых позиций, чем в значительной степени и переломил ситуацию в свою пользу.

Ни в одном оперативном документе найти подтверждение этой придуманной «были» не удалось. Хотя основные приказы и распоряжения в этот момент отдавались по радио и при личных встречах командиров, штабы разных уровней слали боевые донесения и оперативные сводки достаточно регулярно. Поэтому есть возможность определить участки, где в действительности подразделения наших бригад вели бои с танками дивизий СС, и примерное время начала этих поединков.

До 13.00 главные силы 18-го и 29-го тк вели боевые действия с частями лишь одной дивизии СС — «Лейбштандарт». В этот период они понесли основные потери в технике — не менее 70 % от вышедших из строя в течение всего дня. Исключение составили: сводный батальон капитана Чекранова из 25-й тбр 29-го тк, который в 12.00 атаковал «Дас Райх», и 36-й гв. оттп под командованием майора Плисова из 18-го тк, вступивший в бой с частями дивизии «Мертвая голова» в районе западных окраин Андреевки, а затем и в Васильевке. Лишь после полудня ситуация начала меняться, да и то незначительно.