Прохоровское побоище. Правда о «Величайшем танковом сражении»

Я, как ярый патриот танковых войск, прошу Вас, товарищ Маршал Советского Союза, сломать консерватизм и зазнайство наших танковых конструкторов и производственников и со всей остротой поставить вопрос о массовом выпуске уже к зиме 1943 года новых танков, превосходящих по своим боевым качествам и конструктивному оформлению ныне существующие типы немецких танков».

Некоторые исследователи пытаются иронизировать над подобными письмами Павла Алексеевича, расценивая их как попытку загладить вину за потери под Прохоровкой. Пусть это останется на их совести, но благодаря таким, возможно и резким, но бесспорно честным, докладам вопрос о модернизации «тридцатьчетверки» сдвинулся с места.

Людям, каждый день садившимся за рычаги танков, которые не могли на равных бороться с бронетехникой врага, не важно было, какие цели преследовал П. А. Ротмистров, требуя совершенствования боевых машин. Главное, что он старался делать для войск очень важное и полезное дело.

Отслеживая ход и результаты контрудара на участках всех армий, нельзя не заметить, что, во-первых, командование фронта переоценило имевшиеся силы перед его началом и способность командного состава фронта их правильно использовать, а во-вторых, идея проведения контрудара именно таким образом — в условиях, когда противник все еще наступал, не была оптимальной, в-третьих, его план был плохо проработан штабом фронта, а при сосредоточении войск допущено неоправданное затягивание с решением организационных вопросов о переподчинении соединений 40-й А и передаче приказов об этом.

Вместо того чтобы скрупулезно и детально разработать план действий, который позволил бы не только остановить противника, но и, рационально используя имеющиеся силы, нанести ему существенный урон, руководство фронта эту важную работу передало штабам армий, которые по своему положению не могли видеть всей ситуации на фронте, да и уровень подготовки их командного состава был невысок. Несмотря на это, штабы армий худо-бедно подготовили свой план, исходя из общих задач, стоявших перед их войсками. А вот координацию в процессе их работы, похоже, командование фронта провело недостаточную. Именно штаб фронта, владея общей ситуацией на участке обороны, должен был видеть наиболее уязвимые места у противника и перспективные для удара наших войск и при необходимости концентрировать силы в удобных районах нескольких соединений. Вместо этого, завороженный количеством танков и численностью личного состава прибывших из резерва Ставки, занялся строительством планов по рассечению лобовыми ударами перешедшего к обороне соединения врага. При этом не заботясь об оптимальных условиях ввода резервов в бой и поиске наиболее слабых мест в боевом построении неприятеля.

Одним из таких перспективных участков, удар с которого, возможно, позволил бы окружить часть ударной группировки корпуса СС, была полоса наступления 97-й гв. сд 5-й гв. А. Как и вся армия, дивизия генерала И. И. Анцифирова наступала без танковой поддержки и достаточного артиллерийского усиления. Но ее контрудар пришелся в стык 11-й тд и мд СС «Мертвая голова». И если бы при планировании не гнались за плотностью танков на направлении главного удара, а правильно оценили перспективы этого рубежа и усилили дивизию хотя бы тремя бригадами 31-го тк, до 17.00 12 июля незадействованными в боях, возможно и удалось бы отсечь боевую группу бригаден-фюрера Приса в излучине и ликвидировать плацдарм.

В крайнем случае, почувствовав угрозу танкового удара по своему флангу, командование соединения СС нетак упорно рвалось бы на северо-восток, что, без сомнения, облегчило бы положение 52-й гв. и 95-й гв. сд. Но, в этот день, несмотря на явный дефицит танковой поддержки в центре и на левом крыле 5-й гв.

А, 31-й тк, имевший в трех бригадах 71 танк[523], в том числе 53Т-34, так и не был задействован на полную мощь[524]. В бою участвовала лишь одна его 237-я тбр. Но предпринятая ею в 17.00 совместно с 13-й гв. сд контратака на укрепленную противником выс. 239.6 существенного влияния на общую ситуацию в этом районе не оказала. Напомню, 5-й гв. Стк участвовал в контрударе лишь 30 танками, но, нанеся удар по слабому участку обороны врага, он существенно осложнил переброску 332-й пд с юга на север.