Проклята луной (ЛП)

К полудню Ирина разочаровалась в жизни и подумывала с горя напиться. Да не с кем. Раньше Ева была, а тут исчезла куда-то. Максим (везучая, заполучила красавчика городского!) руками разводил. Сам побелел весь, под глазами синяки налились. Обидел, что ль, её, она и сбежала? Страсти у них любовные, понятно всё. Ту газетенку Ева так и не показала. А, между прочим, Ирина за неё сто рублей заплатила. Ей-то не жалко, но уж могла и похвастаться перед подружкой.

Ирина позвонила старой приятельнице, поплакаться на женскую долюшку. Та выслушала, но жалеть не стала.

– У меня деловое предложение. Ты меня грибами сушеными обеспечиваешь и платье вяжешь теплое, а я тебе отдам наш старый бойлер. Он всё равно на балконе пылится. Довезешь его сама, а мастер пусть ставит. Всяко дешевле получится.

– У, спекулянтка! – засмеялась Ирина. – Уговорила.

Поставить-то в деревне многие могли, чего сложного – правильно прикрутить шланги. Ставить – не чинить.

В общем, договорились встретиться у неё. Ирина с собой тележку взяла, чтоб бойлер тащить. Прыгнула к Ивановичу в грузовик (он как раз ехал в райцентр за щебнем и обещал добросить туда-обратно) и поехала.

Обратно Иванович довезти не смог – забухал с мужиками за встречу. Поэтому Ирина сначала пошла до электрички, а это две лестницы и куча ступеней. Ну а с электрички до деревни пилить четыре километра. Тяжеленный бойлер тащила волоком, тележка скреблась днищем о землю.

Серебристая чистенькая иномарка стояла на обочине. «Попрошу-ка довезти», – размечталась Ирина. Ну а что, бойлер в багажник, её с тележкой назад. Она заплатит, да ещё и яиц даст свеженьких. Где же хозяин? Наверняка в лесу. Ирина шагнула в овражек.

Он и не прятался. Сидел на корточках за кустами. Вроде штаны одеты, значит, не нужду справляет. Можно к нему подойти. Ирина сделала шаг, ещё один.

Собачье тело она заметила не сразу. Как и то, что мужик тыкал в неё ножом. А тело уже не дрыгалось и не скулило. Лезвие всё в крови.

Живодер! Ирина налетела на него с кулаками.

– Кыш отсюда, кыш!

А он, недолго думая, на неё навалился всем весом. Уронил на мокрую от дождя землю. Ветка больно впилась в бок. Занес нож. А рожа-то знакомая.

Сам удар Ирина даже не ощутила. Она смотрела в безумные глаза мужика, и те засасывали её, точно гипнотизируя. И когда по животу потекла кровь, она казалась теплой водой. Острая боль появилась позже. Разорвала кожу, разрезала мясо.

Вдали застрекотал мотор. Ирина заголосила. Мужик рванул к тачке. Уехал. Ирина, схватившись за живот, поползла к дороге. Главное, чтоб её нашли. Она встала на колени и, зажимая рану немеющими пальцами, застыла. Перед глазами всё побелело. Машина затормозила прямо перед ней.

– Спасите… – шепнула Ирина и упала лицом в асфальт.

Это определенно был худший день в её жизни.

7.

В больнице их приняли без проволочек. Ирину увезли на каталке незнамо куда, а Максим не пустили дальше регистратуры.

– Вы ей кто? Родственник? – растягивая гласные, спросила густо накрашенная медсестра за стойкой.

– Нет.

– Ну и ждите тут. К ней всё равно не попадете.

Максим упал на стул, посмотрел на руки. В крови. И рубашка в крови. Он совсем не ожидал встретить Ирину тем вечером на шоссе. Ну а с вспоротым животом – тем более. Съездил в город за продуктами, а на обратной дороге – она. Втащил бездыханное тело в салон и погнал к больнице. А у нее ведь ни полиса с собой, ни паспорта. Боялся, что их не примут. Но все-таки осталась какая-то честь в медперсонале. Ирину срочно госпитализировали, а ему и уйти запретили, и к ней идти не позволили. А он искренне переживал. Пусть не подруга, но хорошая знакомая, соседка. За что её, почему?..

Максим успел задремать. За окнами в старых некрашеных рамах начинало светать. Розоватые нити рассвета взрезали небо.

Прооперировали ли Ирину? Как она?

Кофе в кофейном автомате нещадно разбавляли. Максим попивал светло-коричневый кипяток, а медсестра за стойкой трепалась по телефону. Её голос мешал сосредоточиться. Максиму казалось: расслабься он, и с Ириной что-нибудь случится.

Из коридора чеканным шагом вышел мужчина в полицейской форме и, отыскав взглядом Максима, сел на соседний стул. Скорее всего, его вызвал персонал больницы. Что теперь, на Максима напялят наручники и уведут как единственного подозреваемого?

Полицейский почесал рыжую щетину и сказал с грустью, какая бывает у человека, который хотел поскорее расправиться с проблемой, а не получилось:

– Вам повезло, Ирина Геннадьевна опровергла ваше участие. Сильная женщина, – с непонятной гордостью добавил он. – Добротная такая. Её в живот ножом, а она уже очухалась. Другая б померла, а эту не возьмешь. Истинная деревенская баба!

Максим пропустил мимо ушей последнее высказывание. То ли грубость, то ли комплимент – не разберешь. А ссориться с полицией из-за слова ни к чему.

 – Кто её так?

– Какой-то поехавший мужик. Он собаку расчленял, а она по женской жалости кинулась спасать псину. За что и получила. Но фоторобот составить не может. Говорит, из памяти выветрилось, даже цвета волос не помнит. Врач списывает на шок. Ну а вам спасибо за помощь.

– Угу.