Проклятая

Анна Мария Скарфо, Кристина Цагария Проклятая

Anna Maria Scarfò, con Cristina Zagaria

Malanova

Опубликовано по соглашению с Grandy & Associati, Milano.

Опубликовано по соглашению с международным литературным агентством Елены Костюкович

Фотография на обложке: Caryn Drex / Arcange / Images

© Sperling & Kupfer Editori S. p. A., 2010

© Издание на русском языке, перевод на русский язык, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2011

* * *

Но когда же он, наконец, настанет, предел терпению? Когда же я, наконец, дойду до точки? Но я все время отодвигал его, этот предел, все дальше и дальше, как финишную черту состязания, которое моя решимость затеяла со страданием.

Леонардо Шаша, «Рыцарь и смерть»[1]

Вместо предисловия

Небо молчит. А вот земля обвиняет. Здесь, в городке, низенькие домики стоят так близко, прямо-таки наседая друг на друга, что в этой тесноте стен и черепичных крыш эхо повторяет все слухи, каждое их слово. Слухи набирают силу, множатся эхом… А потом, вдруг, они словно раскалываются на отдельные словечки, пролезают под дверью, в щель, и шипят. Шипят и грозят, то по одному, то все вместе:

– Убирайся отсюда! Убирайся!

И эти угрозы обозначили для нее ту границу, которую ей теперь уже не перейти. Они уже заполонили все улицы, становятся ветром. И некуда ей деваться, некуда бежать. Они тут повсюду.

– Потаскуха! – кричат они.

И Анна, чтобы не слышать, зажимает ладонями уши.

– Неправда! – кричит она в ответ.

– Потаскуха! – И ветер завывает еще сильнее.

Вон там, за ставнями, за нею следят чьи-то глаза. А вон там, на площади, под козырьком крыши, стоят как вкопанные трое мужчин. А вон там, на ступеньках церкви, замерла женщина. А около маленькой статуи Девы Марии остановился шофер грузовика. А там, около фонтана, – какая-то девчонка. А вон там – священник. А вон там соседи. И еще пассажиры, ждущие на полустанке свой поезд железнодорожной компании «Калабро-Лукана»[2]. И даже Христос неотступно следит за ней с распятия, стоящего при въезде в городок.

– Потаскуха! – безмолвно кричат они все.

Ночью раздался телефонный звонок. Под окнами затормозила машина. С треском захлопнулись чьи-то двери.

Матери, жены, сестры – все они ее осуждают. А мужчины только ухмыляются.

Такие вот здесь люди.

– Это ты сама во всем виновата.

Такой вот они вынесли ей приговор.

– Это ты сама во всем виновата… ну и убирайся отсюда.

– Но я же ничего такого не сделала! Ну дайте же и мне сказать… Вы должны меня выслушать!

– Убирайся отсюда, потаскуха!