Проклятая

Нимуэ в последний раз сжала руку Артура и попятилась, кивнув Фавнам у ворот. Решетка начала подниматься со стальным скрежетом, и процессия двинулась вперед. Нимуэ смотрела; одним махала рукой, другим кланялась. Она узнавала в лицо каждого, кто покидал Шлак, выезжая на Королевский Тракт. Сердце у нее ушло в пятки. Собственная судьба мало заботила ее в эту минуту – все мысли обратились к тому, что ждет впереди фейри. Они смотрели на нее с верой – а она, быть может, посылала их гореть на крестах.

Лишь когда последняя повозка исчезла за воротами и решетка снова опустилась, Нимуэ ощутила сокрушительный размах собственного плана. «Что же я наделала? Я приговорила их к смерти». Как могло случиться, что она чувствовала себя матерью целого народа? Собственный клан никогда не принимал Нимуэ. Ее отталкивали, судили за шрамы на спине и за неконтролируемую связь с Сокрытым. «Мы неидеальны», – размышляла Нимуэ. Б’улуф или старейшины в ее деревне – все способны презирать или вспоминать древние обиды. Как и человечья кровь, они боятся того, что не могут постичь. И все же они были удивительными: Нимуэ вспомнила, как сияли лица фейри в самую первую ночь, которую она провела в пещерах с Морганой и Артуром. Фейри воплощали красоту и мудрость Сокрытого, они слушали, как бьется сердце самой земли, умели различать голоса животных. Они были одновременно зеркалом и окном в другие миры. Отец Карден видел в фейри монстров, а Нимуэ – древние семьи, сохранившие глубокую связь с Сокрытым и Старыми Богами, у которых были свои танцы, и магия, и языки, и ремесла, и истории. Красные Паладины хотели уничтожить Фавнов и Луннокрылых, Бивней и Небесный Народ, хотели выжечь все краски, пока мир не станет серым, словно пепел, оставшийся от Дьюденна. Нимуэ не вынесла бы такой трагедии.

«Даже если я умру, – подумала она, – оно того стоило. Их необходимо защитить».

Она прошла весь путь – от изгоя до королевы.

Нимуэ окинула взглядом площадь, где остались только люди. Они смотрели на нее с восхищением и страхом, с любопытством, кто-то – с отвращением. Лорд Эктор скривился и повернул коня к замку, который намеревался вернуть себе.

Первую милю от Шлака караван шел в жуткой тишине. Артур не слышал ни птичьих криков, ни жужжания мух в кустах. Да, было уже довольно холодно для животных – и все же в этом ощущалась какая-то жуть. Даже порывистые ветра, обычно гулявшие в Горах Минотавра, казалось, стихли, когда процессия шла через долину. Позади Артур слышал только неторопливый грохот колес, стук лошадиных копыт, топот сапог и равномерные шаги кабана Роса. Впереди виднелись голые деревья и высокие холмы.

Первым сигналом тревоги стала застава Красных Паладинов. Пятеро братьев с тонзурами стояли под знаменами Ватикана, держа на плечах цепы и тяжелые булавы; и сверлили их караван убийственными взглядами.

– Спокойнее, Рос, – прошептал Артур, зная, что Бивни ждут любого сигнала от своего предводителя и что Росу трудно уйти от схватки. Однако Рос молчал, и это тревожило Артура еще больше.

Когда процессия подъехала к паладинам на пятьдесят футов, те начали выкрикивать ругательства. У них было много оскорбительных названий для разных кланов: «визгуны», «тараканы», «сучильщики», «кровавые клювы», «загонные свиньи». Они старались вывалить все, спровоцировать фейри на вспышку, которая повлекла бы за собой настоящее нападение.

Рос не сводил глаз с дороги. Когда они миновали заставу паладинов, он сдавил пятками бока кабана, и тот издал такой пронзительный вопль, что содрогнулись вершины горных пиков, а Красные Паладины поспешили укрыться за деревьями. Артур боялся ответной реакции, но монахов было не видать, и тогда он одобрительно хмыкнул. Рос фыркнул в ответ. Однако хорошее расположение духа они сохраняли недолго, потому что уже спустя милю были вынуждены ехать прямиком через лагерь паладинов.

Сестра Айрис ехала в четверти мили от Артура, прибившись к хвосту каравана. Она не принадлежала ни к какому клану, никто конкретно не искал ее, так что уже несколько дней она бродила меж разных кланов. И никого не взволновало, что она отбилась от процессии. Пока все смотрели вперед, Айрис нырнула в высокую траву и соскользнула по насыпи, затем вытащила из-под плаща украденный длинный лук, сжала стрелу и направилась обратно к Шлаку.

Артур, едущий впереди каравана, увидел, что вдоль дороги симметричными рядами воткнуты в землю зажженные копья, а сотни всадников-паладинов стоят между деревьями, со всех сторон окружая караван. У Артура душа ушла в пятки. Им не пережить лобовой атаки. Он поклялся провести к морю столько человек, сколько сможет, но не мог не поддаться ощущению полной безнадежности. На сердце у него болело, оттого что он больше никогда не увидит Нимуэ.

Кабан зарычал, чувствуя надвигающуюся угрозу. Рука Артура легла на меч.

– Продолжаем движение, – приказал он в сторону каравана, физически ощущая, как в рядах фейри нарастает паника. Рос схватился за боевой молот.

– Нет, Рос! – прошептал Артур.