Проклятая

Анна Мария пытается обогнать Доменико и идет прямо к выходу: ей хочется избежать любого контакта с Кучиноттой. Она не хочет его видеть. Не хочет встречаться с ним взглядами. Не хочет видеть ни его глаз, ни его лица.

Но и Кучинотта тоже ее уже увидел. Он вышел из машины и пошел ей навстречу. А он идет быстрее, чем она.

Раскрыв руки, он загородил ей дверь. Он и быстрее, и выше Анны.

Он ничего не говорит, просто молчит. Но и не дает ей пройти.

И Анна не знает, что ей делать.

Второе заявление

7 октября 2008 года я снова пришла в суд города Палми. Но почему? На сей раз объясню это вам не я. Лучше уж я процитирую слова, которыми изъяснялся прокурор, представляя на рассмотрение мое дело, ведь язык судопроизводства стал для меня уже таким привычным. Это новая страница моей жизни. Книг я не читаю: у меня дома их нет. И газет у нас тоже нет. Но вот зато уже шесть лет я читаю заключения экспертов, официальные бумаги, прошения и иски. Я их читаю медленно, не спеша, чтобы оценить весомость и смысл каждого слова, оценить вид каждой фразы. Мне это нравится – понимать написанное.

Да и к тому же это совсем нелегко – восстановить собственную жизнь во всей ее последовательности, упорядочить все воспоминания, эмоции, факты. Ведь когда я начинаю рассказывать, воспоминания смешиваются и накладываются одно на другое. Зато, когда я читаю слова, которыми пользуются судейские, все сразу же представляется мне, наоборот, очень четким, выстраивается в хронологическом порядке. Например, вот: