Проклятая благодать (ЛП)

Я сосредоточилась на том, чтобы двигать конечностями, когда приняла сидячее положение. Проглотила таблетки, осушила стакан и поняла, что мне нужно в ванную. Мне потребовалась целая минута, чтобы убедить себя пошевелиться. Когда вышла из комнаты и направилась по коридору, никаких признаков АК не было. Я воспользовалась ванной, затем посмотрела в зеркало, висящее над раковиной. Под моими глазами появились темные круги. Щеки были желтовато-серыми.

Я выглядела ужасно.

Мне пришлось отвернуться, когда внезапный прилив эмоций сжал мое сердце.

Кто была эта женщина?

Я больше не имела ни малейшего представления.

Медленно прошла на кухню, мое тело протестовало с каждым шагом. Я налила еще один стакан воды и, когда повернулась, увидела оранжевое сияние костра снаружи. Мне больше не хотелось спать, и я жаждала свежего воздуха примерно так же сильно, как и еще одной выпивки, поэтому вышла на улицу.

АК сидел в кресле рядом с костром. Пламя тянулось высоко, а луна была яркой, отбрасывая сияние вокруг АК, который, погруженный в свои мысли, смотрел на потрескивающее горящее дерево.

Я не знала, подойти к нему или оставить в покое. Постояла немного, размышляя, что мне делать. В конце концов, я подошла ближе.

Рядом с ним стояло второе кресло. Все еще сжимая в руке стакан с водой, я села, облегченно выдохнув, когда мое измученное тело обрело какое-то подобие комфорта.

Не встречаясь с ним взглядом, я сказала:

— Спасибо за таблетки и воду.

АК промолчал. Я посмотрела на него, чтобы убедиться в том, что он меня услышал, и обнаружила, что он наблюдает за мной. Его голова откинулась на спинку стула, а одна рука была на груди. Он молча кивнул.

Я изучала маленький деревянный дом в оранжевом свете и обнаружила, что за долгое время чувствую себя более умиротворенной. Здесь было тихо, и, как бы мне ни было трудно это признать, здесь не было Лилы. Я была свободна от видения ее шрама и, что еще хуже, от наблюдения за ними с Грейс. Видеть, как она гладит ее по волосам и целует в макушку, читает ей, когда та засыпает в безопасности, было душераздирающим для меня зрелищем.

Это немного избавило меня от боли, которую я могла успокоить только бутылкой алкоголя.

— Мне здесь нравится, — сказала я, пытаясь отвлечься от своих мыслей. — Этот дом твой?

АК напрягся.

— Да, — хрипло ответил он.

Я повернулась к нему, сбитая с толку нотками печали в его голосе. АК отвернулся, глядя на деревья на противоположной стороне поляны.

Как я заметила, он делал это всякий раз, когда нервничал или не был уверен в том, что хочет затронуть какую-то тему. Он вытащил сигарету и закурил, сделав длинную, глубокую затяжку и выпуская дым в теплую ночь.

— АК, — в конце концов, осмелилась спросить я. — Почему… почему я здесь?

— Ты была не в себе. Тебе нужно было убраться подальше от клуба, чтобы ты могла завязать со всем этим дерьмом с выпивкой.

Я смущенно прикусила губу, напрягая свой теперь уже более бдительный мозг, чтобы вспомнить что-нибудь из прошлой недели. У меня были вспышки, прерывистые воспоминания. Но когда я посмотрела на поцарапанную кожу АК, почувствовала, как мое лицо осунулось. Образы меня и его на кухне всплыли в моей голове. Я была прижата к стене, а он… он…

— Мы трахались, — сказала я.

Это был не вопрос. Знала, что это была правда. Я поднесла руку к лицу АК. Он не двигался, но его темные глаза не отрывались от меня, пока я прослеживала следы, отпечатки точно соответствовали размеру моей руки.

— И я причинила тебе боль.

— Ты была не в себе, — напряженно повторил он.

Я думала, что он оттолкнет мою руку, развеет мое прикосновение, но он этого не сделал. Я посмотрела ему в глаза, а он в ответ посмотрел в мои.

— Почему? — спросила я, сбитая с толку. — Зачем ты привел меня сюда? Я… Я не твоя забота.

Опустила глаза, пытаясь сдержать подступающие слезы. Недостаток алкоголя вызывал эмоции, которые я долго держала запертыми глубоко внутри себя.

— Я не имею значения ни для кого, кроме Лилы, полагаю.

Мой желудок упал.

— И, хотя я не помню, но могу предположить, что она не была в восторге от того, какой я была в последнее время.

— У меня есть свои причины, Рыжая, — сказал АК, используя то прозвище, которым он назвал меня, когда спас от Мейстера.

Я снова посмотрела на него, и что-то сжалось у меня в животе от того, как он смотрел на меня. Его темные глаза были мягкими и добрыми.

— Вопрос в том, — сказал он, наклоняясь ко мне еще ближе, — почему ты в первую очередь обратилась к алкоголю?

Мое сердце билось так быстро, что я слышала его ритм в ушах. Сделала большой глоток воды, чувствуя, как пламя обжигает мои щеки. Я, конечно, знала. Знала, почему решила выпить. Боль, с которой жила с тех пор, как мне исполнилось двенадцать лет. Боль, которую испытывала все время, не уменьшалась, а с каждым днем становилась только глубже.

Но я не могла сказать АК, что преследовало меня. Не могла вынести осуждения, которое получу за то, чему позволила случиться.

Я была неудачницей, и теперь платила за это.

Выпивка облегчала эту задачу.

Поэтому я обнажила перед ним еще одно сожаление.