Проклятая династия (СИ)

Марк сделал ещё глоток тёплой, пропахшей кожей воды, уселся удобнее и снова погрузился в магическое осязание. Осторожно коснулся магических линий, прошёлся вдоль них, выискивая слабые места и ища значение вектора. Его ждало разочарование: вектор был задан не логически, а эмоционально. Говоря другими словами, твари воспринимали ненависть дреморы к людям из Нирна, а не следовали его указаниям. С этим можно работать, но лично Марку, логику до мозга костей, выводить на первый план свои эмоции было сложно. Но придётся, выбора нет.

Он старательно вообразил себе кланфиров, тщательно вспомнил всё то плохое, что они сделали ему или другим людям, воспроизвёл в памяти кровь, смешанную с пеплом, толпу беженцев, зарёванных и перепуганных детей и постарался отпустить свои эмоции, изо всех сил накаляя собственную ненависть к тварям, вырвавшим его из нормальной жизни и угрожающим ему и его семье. А потом аккуратно вплёл свою ненависть в нити дреморской магии.

Получилось, но всё же разница между искренней ненавистью дреморы и искусственно взлелеянной Марка чувствовалась. Марк лихорадочно попытался придумать, чем можно усилить вектор. Дремора забеспокоился, почуяв чужеродное вмешательство, и маг, боясь потерять уже достигнутое, вспомнил, как на третьем курсе он баловался некромантией. Интереса к ней он не испытывал, взялся за неё исключительно ради любопытства и скоро забросил, но сейчас в критический момент в памяти всплыло несколько формул подчинения воли поднятого трупа. Уже не размышляя даже, подойдёт или не подойдёт такая формула, он быстро вплёл её в нить и послал в дремору…

По нему ударила отдача. Не подхвати его Ясин с десятником – лететь бы ему до земли три децимпеды. Голова гудела и почти не соображала, в глазах троилось, руки и ноги тряслись, а мана опять была на нуле. Как сквозь слой войлока до него донеслись возгласы солдат, сначала озадаченные и недоумённые, потом – азартные. Когда в глазах перестало троиться, а уши отложило, он услышал истошные визги, писки и шипение тварей Обливиона и увидел, что внизу кипит битва. Приглядевшись, он понял, что его затея с изменением вектора себя оправдала – подопечные «его» дреморы рвали на куски своих собратьев из свиты двух других дремор. Более того – ими управлял дремора, только теперь против своих же.

- Это ты их заставил биться друг с другом? – настороженно спросил десятник.

Маг кивнул.

- И людей ты можешь так заставить?

Он покачал головой:

- Нет. Только неразумных тварей.

Десятник заметно успокоился.

Поле битвы осталось за врагами – всё же их было в два раза больше; враги проредили друг друга примерно на две трети, и сейчас их оставалось около сотни. Это поинтереснее, чем три сотни, но всё равно много – с учётом невыгодной позиции воинов.

- Ты можешь повторить то, что ты проделал с ними? – спросил его десятник.

Марк покачал головой:

- Маны мало, командир. Восстанавливаться долго.

У него оставался ещё один флакон, но четыре порции лириума за несколько часов – это много. Двухдневные головные боли ему и так уже обеспечены, и усугублять их магу не хотелось без острой на то необходимости. Тем более неизвестно, что ждёт их впереди – мало ли этот последний флакон окажется там жизненно необходимым.

От уступа, на котором сидели кватчские, в одно из скоплений тварей полетела волна ледяных игл – в дело вступил кватчский маг. Затем по ним же ударила волна паралича, и пятеро кватчцев с мечами наизготовку на верёвках скользнули со своего уступа вниз.

- За ними, - скомандовал десятник. – Марк, оставаться на воротах.

- Понял, - хрипло ответил маг. Всё равно от него пользы сейчас никакой, разве что выпустить последние пять стрел. – Постарайтесь первыми убить дремор.

Битва была недолгой и упорной. На руку солдатам играло то, что большая часть тварей была ещё оглушена заклинанием кватчского мага и активно в бою не участвовала, и то, что ещё в самом начале боя Ясин метким выстрелом прошил горло одному из дремор, в результате чего его «подопечные» остались без руководства и отвлеклись от общего врага друг на друга. Марк попытался подразнить их огненными шариками, но этим лишь привлёк их внимание к своей персоне. Впрочем, тоже хлеб – пока этот десяток пытался достать его на воротах, он не трогал солдат.

В этой битве солдаты потеряли двоих: одного кватчского и Хильдигунна. Это была серьёзная потеря: мощный и рослый норд в бою стоил троих. Когда твари начали теснить солдат и ситуация стала критической, Хильдигунн, издав рык, от которого завибрировали ворота, отбросил меч, выхватил двуручную секиру и, размахивая ею, ринулся в самую толпу тварей. Его секира, чёрная от крови тварей, свистела вокруг него, рубя тварей на куски, но в конце концов кланфиры взяли количеством, повалили его и растерзали.

К ним подошли четверо кватчских стражников, обменялись рукопожатием, затем один из них хрипло спросил:

- Неужто прибыли войска для защиты Кватча?

Десятник покачал головой:

- Мы случайно проезжали мимо.

Он сделал глоток воды, поболтал флягой. Там оставалось меньше половины.