Проклятая группа. И последние станут первыми

– Петр Иванович, давайте мы успокоимся…

– Нет, мы не успокоимся, – решительно процедил Щербаков, вставая. – Я буду жаловаться. И я добьюсь, чтобы виновные в смерти моей жены ответили по полной программе. Я пойду в прокуратуру, в следственный комитет, к вашему начальству в УВД области. Пусть проверяют, кто и что сделал не так. Но так просто я это не оставлю. Всех тех дилетантов, из-за которых эти выродки убили мою жену, их надо гнать из полиции! Гнать в шею!

После этой тирады Щербаков покинул кабинет Шевелева, хлопнув дверью так, что затряслись стены.

Шевелев думал недолго. В решающие моменты он мог принимать любые решения – это и было одной из причин того, почему он возглавлял это управление. Поэтому уже через полчаса Шевелев обсуждал ситуацию с Грищенко.

– Кто руководил операцией? Рогов?

– Рогов, – кивнул Грищенко. – Он в теме, поэтому я сразу подключил его к работе по мокрухе. Мы их найдем, Егор Ильич, я не сомневаюсь.

– Я тоже, вопрос только – когда и кто…

– Я брошу на дело столько людей, сколько будет нужно.

– Это все хорошо, Валера, но среди этих людей Рогова не будет.

– Простите?

– Рогова и его группу от работы отстранить.

– Но Егор Ильич, они уже в теме и… – начал Грищенко возмущенно. Шевелев раздраженно перебил его:

– Рогов и его группа от работы отстранены! Это приказ, или я неясно выражаюсь? Пусть занимаются своими текущими делами. – Шевелев вздохнул. – Щербаков мужик влиятельный. Поди разбери, в какие кабинеты он вхож… Он хозяин самой крупной юридической конторы в городе, ты вообще понимаешь, что это значит? И сейчас он в бешенстве. Ему нужна кровь. Ему нужны виноватые. Поэтому я сейчас должен показать, что готов наказать любого. Тогда, может, мы обойдемся малой кровью. Время покажет. Но сейчас Рогова и его группу отстранить и наказать за проваленную операцию.

– Так точно, – хмуро ответил Грищенко.

– И это, – нехотя добавил Сам Лично. – Ты тоже готовься к выговору. Без занесения, ничего серьезного. Но выговор будет. Не забывай, за работу оперов отвечал ты. Сам, между прочим, вызвался.

– Так точно, Егор Ильич.

Лицо Грищенко превратилось в бесстрастную маску. Но он не удержался от вопроса:

– Простите, а… кто убийством будет заниматься?

– Я что-нибудь придумаю.

Как только за Грищенко закрылась дверь, Шевелев позвонил в отдел кадров и потребовал занести ему личные дела на Кротова, Гарина и Лазарева. Пролистав бумаги на сотрудников, Шевелев задумался. Думал он недолго, но обстоятельно, взвесив все «за» и «против». После чего снял трубку внутреннего телефона и набрал номер Хомича.

– Вить, зайди ко мне. По поводу той твоей идеи…

– Мужики, у вас шикарный шанс. Вы можете изменить все и выбраться наконец из этой дыры.

Хомич смотрел на оторопевших от новости Кротова, Гарина и Лазарева. В вечном полумраке подвального помещения их вытянутые лица озарялись тусклой лампочкой и светом от мониторов. Он гордился собой, но вместе с тем понимал, какая опасность таится за предложением Самого Лично, и должен был донести ее до оперов как можно более доходчиво.

– Рогова отстранили? – спросил Кротов.

Хомич кивнул.

– Рогова и всю его группу. Пока шуршат местные. Но теперь подключаетесь вы. Дело ведет городской СК, а они там не в курсе, что вы у нас «проклятая группа». Так что по этой линии все должно быть в ажуре.

– А вы почаще напоминайте про «проклятую группу», нашему самолюбию очень льстит, товарищ подполковник, – проворчал Гарин.

– Сам Лично пообещал, что если вы раскроете эту мокруху, а тем более если вы сделаете это оперативно, – новая группа вам обеспечена. Будете подчиняться лично мне и никому больше и работать над теми делами, которые буду выбирать я.

– Это все вилами на воде писано, – буркнул Лазарев.

– Все в ваших руках. Или вы на самом деле засиделись в подвале? Вперед. Ройте землю. Покажите Самому Лично и всем остальным, чего вы стоите.

– И в чем же засада? – спросил Кротов.

Хомич вздохнул.

– Засада в том, Саша, что если вы не справитесь, козырей у меня больше не будет. Ни у меня, ни у вас. А учитывая, что после вашего задержания того отморозка-домушника я почти убедил Самого Лично, что «проклятая группа» не оправдывает себя…

Хомич замялся, не зная, как закончить. Но Кротов догадался и сам:

– …То, если мы прое…ём работу по мокрухе, нас не оставят гнить в подвале, а вообще выкинут из ментуры?

Хомич кивнул.

– И некоторые сделают это с удовольствием.

Кротов переглянулся с операми, переваривая услышанное.

– Мда. Походу, выбор у нас небольшой.

Кротову казалось, что все это происходит в чьем-то воображении, возможно, даже в его – но не в реальности. Спустя два года (и один месяц!) работы в подвале, разбирая дела о хулиганствах и мелких кражах, от которых начнет зевать даже бывалый участковый, Кротов настолько смирился со своей участью, что сейчас происходящее ему казалось чьей-то шуткой.

Однако это было не так.