Проклятая группа. И последние станут первыми

– Вот-вот. Поэтому я бросила все и ушла в начальную школу. Зарплата поменьше. А работы больше. Знаете, все эти кружки, дополнительные занятия… Зато спокойнее.

Она замолчала, потом испытующе посмотрела на Кротова.

– Ты… выпил перед тем, как приехать, да?

Кротов почувствовал себя неловко. И сразу же вспомнил лицо убитой Аксеновой, распластанной на проезжей части в луже собственной крови.

– Немного. У меня сейчас… трудное задание, скажем так.

– Расскажешь?

– Не думаю.

– Извини.

Ольга положила свою ладонь на руку Кротова, закусив губу и робко ожидая его реакцию. Зачем ей нужно все это, подумал Кротов. Но ответил на призыв и обхватил ее пальцы своими. Ольга улыбнулась.

Гарин зажигал с Валей в ночном клубе. В его кармане уже несколько дней было пусто, но ради сегодняшнего вечера Кротов разрешил ему запустить руку в «общак» группы, спрятанный в секретке сейфа Кротова. Поэтому, несмотря на выпитое спиртное и разгоряченное тело Вали, танцующей рядом на озаряемом светомузыкой танцполе, Гарин старался не забыть о деле. После очередного трека Гарин жестом – в клубе было слишком шумно, чтобы разговаривать – показал Вале, что хочет покурить. Она пошла с ним, по пути заскочив к барной стойке за парой коктейлей. Курилка клуба располагалась между раздевалкой, закрытой в летнее время, и туалетом. Здесь на нескольких диванчиках прохлаждалась молодежь из числа завсегдатаев. В основном девушки, но Гарин никого не знал – Валю он повел туда, где не боялся встретить знакомую пассию.

– Красивые тату, – Валя, закуривая, кивнула на руки Гарина.

– После армии сделал. С друзьями гуляли, на спор пошел и испортил руки. На следующий день конкретно охренел, когда увидел себя.

Валя рассмеялась. Гарин как бы между прочим осведомился:

– А ты давно на мойке работаешь?

– С полгода.

– Никогда не был на вашей мойке. Просто мимо сегодня ехал. Дай, думаю, заскочу. И не прогадал, – с намеком добавил он, улыбнувшись Вале. Валя, потягивая коктейль через соломинку, усмехнулась. – Вам там люди, кстати, не нужны?

– Хочешь устроиться? – рассмеялась Валя. – Продай свою тачку и купи собственную автомойку!

– Да не, я не себе. У меня приятель работу какую-нибудь ищет.

– Нам вроде никого не надо. У нас народ в три смены работает. Платят не очень, но и работы не особо. Ну ты сам видел, место у нас не самое удачное. Да еще и хозяин своих знакомых пристраивает, козел.

– Ну это как всегда, – хмыкнул Гарин. – Кто-то откроет свое дело, и все кореша тут же тут как тут.

Вале явно надоел этот разговор, поэтому Гарин перешел к заранее отрепетированной фразе:

– Для таких случаев знаешь, что надо делать? Если бы я открывал свой бизнес, реально, отвечаю – открыл бы его в другом городе.

– Ха, – фыркнула Валя. – Наш как раз из другого города, приколи.

– И его кореша сюда приперлись, чтобы работу найти? – Гарин рассмеялся. – Походу, пацанов конкретно приперло, а?

– Уроды, только в смене числятся и зарплату получают, а на работе не показываются. Придут к шефу, перетрут с ним свои дела и сваливают. Я бы так тоже работать не отказалась. Антох, расскажи лучше о себе. Чем занимаешься?

– Тобой, – улыбнулся он, притягивая ее к себе и целуя.

Приехав домой, Лазарев обнаружил, что Кати нет. А теща устроила очередную грандиозную стирку в ванной, обложив тазиками с мокрыми и чистыми и еще грязными вещами все, что можно. Она в упор не признавала стиральные машинки, почему-то свято веря, что они не отстирывают так, как надо.

– Валентина Сергеевна, вы надолго?

– Когда достираю. Видишь же, что я занята, интересный какой.

– Мне бы душ принять после работы…

– А мне что, в собственной квартире постирать нельзя?

Лазарев не выдержал.

– Елки-палки, Валентина Сергеевна, я прихожу вечером, вы все время дома. Вам днем, утром, да вообще в любое время кроме проклятого вечера – принципиально не стирается или как?

– Знаешь что, ты со мной так не разговаривай, – заворчала она сквозь зубы, отворачиваясь и запуская обе руки в тазик с водой. – Это не я к тебе пришла.

Лазарев, мысленно перечисляя весь список матных слов и словосочетаний из своего довольного богатого в этом отношении лексикона, быстро прошел в гостиную. Виталя делал уроки.

– Привет, па. Умойся на кухне.

– Я скоро начну тазики набирать и у нее в комнате банные вечеринки себе устраивать, – буркнул Лазарев, чем вызвал приступ смеха у сына. – А где мать?

– Она сегодня в ночь опять дежурит у себя в больнице, забыл?

Лазарев забыл. Вздохнув, он побрел на кухню за пивом.

С Ольгой ему было непривычно комфортно и легко. Она понимала его с полуслова. Когда они через несколько часов вышли из кафе, Ольга взяла его под руку. Они направились к его машине, припаркованной в сотне метров от кафе. Кротов, повернувшись к ней, ощутил запах от ее волос.

– Тебя домой?

Она посмотрела ему в глаза и улыбнулась.

– У меня в школе каникулы, забыл. Я не тороплюсь.

– У нас каникул не бывает.

Чтобы сказать следующую фразу, Ольга понадобилось набраться мужества. Но она все-таки сделала это.

– Тогда мы можем лечь… пораньше.

Поняв, что это тот самый момент, Кротов поцеловал ее.