Проклятая игра

Мамулян моментально почувствовал свой просчет.

– Не пытайся сопротивляться мне, – воркование исчезло из его голоса.

– Пошел к черту, – ответила она.

– Как хочешь...

В этих словах была нотка смирения, словно вопрос был решен и дело закончено. Однако он не оставил свой пост у двери. Кэрис чувствовала его близость. Ждал ли он, пока она устанет и выйдет? Убеждение путем физического насилия было совершенно не в его правилах, если только он не собирался использовать Брира. Она напряглась при этой мысли. Она выцарапает ему его водянистые глазки.

Минуты проходили и она была уверена, что Европеец был все еще за дверью, хотя она не слышала ни звука, ни вздоха.

И вдруг заурчали трубы. Где-то глубоко двигалась волна. Раковина издала хлюпающий звук, вода в туалетном бачке заплескалась, крышка унитаза подскочила и захлопнулась снова, откуда-то снизу вырывался поток зловонного воздуха. Каким-то образом это было все его рук дело, хотя явно было бесполезным занятием. Унитаз хлопнул снова – запах был омерзительным.

– Что происходит? – спросила она, переводя дыхание.

Мерзкая жижа стала перетекать через край унитаза и шлепаться на пол. В ней двигалось что-то похожее на червей. Она зажмурилась. Это все было сфабриковано, придумано Европейцем, чтобы смутить ее разум – ей следует не замечать этого. Но даже с закрытыми глазами иллюзия оставалась. Вода хлюпала все громче по мере того как поднимался поток, и сквозь бурление она слышала, как что-то влажное и тяжелое шлепалось на пол ванной.

– Ну? – спросил Мамулян.

Она попыталась отогнать иллюзию и его колдовство одним резким выдохом.

Что-то проползло по ее обнаженным ступням. Черт ее возьми, если она откроет глаза и даст ему возможность воздействовать на нее через еще одно чувство, но любопытство пересилило.

Одинокие шлепки из туалета превратились в поток, словно канализационные трубы открылись и выплескивали свое содержимое к ее ногам. Экскременты и вода – смесь теплой грязи породила монстров, создания, которые не найдешь ни в одной разумной зоологии: существа, которые когда-то были рыбами, крабами; утробные плоды, спущенные в канализацию больниц, прежде чем их матери проснулись с криком; звери, пожиравшие экскременты, извергаемые их собственными телами. Повсюду в илистой грязи выброшенный хлам, отбросы, падаль поднимались на слабых конечностях, хлюпали и ковыляли по направлению к ней.

– Убери их отсюда, – прошептала она.

Они не намеревались уходить. Пенистая грязная волна все поднималась – животная среда, которую выблевывал унитаз, становилась все шире.

– Найди Тоя, – предложил голос по ту сторону двери. Ее вспотевшие ладони дергали дверную ручку, но та отказывалась открываться. Не было ни малейшего признака выхода.

– Выпустименя.

– Просто скажи «да».

Она навалилась на дверь. Крышка унитаза подлетела вверх под мощным напором и теперь уже осталась в таком состоянии. Поток становился все гуще и трубы трещали, будто что-то, что было слишком большим для них, начинало прокладывать себе путь к свету. Она слышала, как оно скребется в трубах, она слышала клацанье его зубов.

– Скажи «да».

– Нет.

Поблескивающая рука вытянулась из бурлящего бачка я стала шарить вокруг, пока ее пальцы не зацепились за край раковины. Затем это стало вытягивать себя наверх, его изъеденные водой кости вытягивались.

– Пожалуйста! —закричала она.

– Только скажи «да».

– Да! Да! Все что угодно! Да!

Как только у нее вырвались эти слова, ручка двери повернулась. Она повернулась спиной к вылезающему чудовищу я навалилась всем своим телом на ручку, в то время как другая ее рука, дрожа нащупывала ключ. Позади она слышала звуки высвобождающегося тела. Она повернула ключ – сперва в неправильную сторону, затем в правильную. Мерзкая смесь уже поднялась до ее голени, почти скрывая ее стопы. Когда она отперла дверь, сырые пальцы скользнули по ее колену, но ей удалось выскочить из ванной в коридор прежде, чем чудовище схватило ее, и захлопнуть за собой дверь.

Мамулян, выиграв сражение, исчез.

После этого она не могла заставить себя войти в ванную. По ее требованию Пожиратель Лезвий принес ей горшок, который с поклоном позже забрал обратно.

Европеец больше никогда не говорил об этом случае. В этом не было необходимости. Этой же ночью она сделала все, о чем он просил. Она раскрыла свои мысли и отправилась на поиски Билла Тоя, и – вопрос нескольких минут – она нашла его. Так же, как и, чуть позже, нашел его Последний Европеец.

43

Никогда со времен тех больших побед в казино не обладал Марти таким большим количеством денег, как сегодня. Две сотни фунтов не являлись состоянием для Уайтхеда, но Марти они просто ослепили. Возможно, история старика о Кэрис былаложью. Если так, то он со временем выжмет из него всю правду. «Потихоньку-полегоньку и поймаем обезьянку», как любил говорить Фивер. Интересно, что сказал бы Фивер сейчас, увидев Марти по уши в деньгах?