Проклятая игра

— Ты мертв с тех пор, как я нашел тебя висящим под потолком. Я думаю, ты, может быть, знал, что я приду, и убил себя, чтобы спастись. Но ты был мне нужен. Поэтому я дал тебе немного своей жизни, чтобы использовать для себя.

Улыбка Брира исчезла навсегда.

— Вот почему ты так нечувствителен к боли — ты ходячий труп. Твое тело изнашивается, от этого ты и страдал эти жаркие месяцы, а теперь все кончено. Совершенно предотвратить такое было невозможно, но я сделал разложение медленным.

Брир потряс головой. Это было чудо искупления?

— Теперь ты мне больше не нужен. Поэтому я отнимаю свой дар…

— Нет!

Он попытался сделать какой-нибудь умоляющий жест, но запястья были связаны тесно вместе и веревки врезались в мышцы, отчего те продавливались и покрывались бороздами, как мягкая глина.

— Скажи мне, как я могу возместить, — предложил Брир, — что-нибудь.

— Нет ничего.

— Все, что ты попросишь. Пожалуйста.

— Я попрошу тебя страдать, — ответил Европеец.

— Зачем?

— За предательство. За то, в конце концов, что ты такой же, как и остальные.

— Нет… просто маленькая игра…

— Тогда пусть и это будет игрой, если она развлечет тебя. Шесть месяцев изнашивания спрессовались во много часов.

Мамулян подошел к кровати, положил руку на рыдающий рот Брира и сделал рукой движение, как будто хватая что-то.

— Все кончено, Энтони, — сказал он.

Брир почувствовал шевеление в животе, словно некий затрепетавший предмет неожиданно дернулся и вышел. Он следил за уходом Европейца откинув голову. Что-то, но не слезы, собралось в уголках глаз.

— Прости меня, — умолял он своего спасителя. — Пожалуйста, прости меня.

Но Европеец ушел, спокойно прикрыв за собой дверь.

Какой-то шум донесся с подоконника. Брир оторвал взгляд от двери и поглядел туда. Два голубя повздорили из-за одного куска и теперь разлетелись. Маленькие белые перья падали на подоконник, как снег в разгаре зимы.

66

— Вы мистер Галифакс, не так ли?

Человек, озиравший ящики фруктов в безветренном, полном ос дворе позади магазина, обернулся к Марти.

— Да. Чем могу служить?

Мистер Галифакс был плохо загоревшим и неблагоразумным человеком. Его лицо кое-где шелушилось и выглядело болезненно. Он был раздражителен и неуютен для окружающих, и как подумал Марти, лишен самообладания. Тактичность должна стать девизом сегодняшнего дня, если он хочет завоевать доверие этого человека.

— Как дела, все в порядке? — спросил Марти.

Галифакс пожал плечами.

— Выправятся, — сказал он неохотно, оторванный от своего занятия. — Много регулярных клиентов в это время в отпуске.

Он уставился на Марти.

— Я вас знаю?

— Да. Я был здесь несколько раз, — солгал Марти. — Из-за клубники для мистера Уайтхеда. Вот почему я и пришел. Обычный заказ.

Галифакс ничем не выдал своего удивления; он поставил поднос персиков, который держал в руках, на землю.

— Извините. Я не обслуживаю мистера Уайтхеда.

— Клубника, — подсказал Марти.

— Я слышал, что вы сказали, — ответил Галифакс вспыльчиво, — но я не знаю никого с таким именем. Вы, должно быть, ошиблись.

— Вы меня помните?

— Нет, не помню. Теперь, если вы желаете что-то купить, вас обслужит Тереза, — он кивнул в сторону своего магазина. — Я хочу закончить здесь прежде, чем испекусь на этом солнце.

— Но я полагал взять клубники.

— Вы можете взять ее сколько угодно, — сказал Галифакс, простирая руки. — У нас ее навалом. Спросите Терезу.

Марти чувствовал, как растет разрыв между ними. Человек не собирался отступить ни на дюйм. Он попробовал последний намек.

— Вы не собрали комплект для мистера Уайтхеда? Обычно вы их пакуете для него.

Эта значительная деталь, казалось, убрала праздность с лица Галифакса. Но расцвело сомнение.

— Слушайте… — сказал он, — я не думаю, что вы совсем не понимаете… — его голос упал, хотя никого в саду, кто бы мог подслушать, не было, — Джо Уайтхед мертв. Вы не читали в газетах?

Большая оса высадилась на руку Галифакса и начала продираться сквозь волосы. Он позволил ей спокойно ползать.

— Я не верю всему, что прочитываю в газетах, — ответил спокойно Марти. — А вы?

— Я не знаю, о чем вы говорите, — ответил тот.

— О его клубнике, — сказал Марти. — Я за этим и пришел.

— Мистер Уайтхед мертв.

— Нет, мистер Галифакс, Джо не умер. Вы и я, мы оба это знаем.

Оса поднялась с руки Галифакса и заметалась в воздухе между ними. Марти отмахнулся от нее; она вернулась, гудя громче.

— Кто вы? — спросил Галифакс.

— Телохранитель мистера Уайтхеда. Я вам говорил, что был здесь раньше.

Галифакс снова нагнулся к подносу с персиками, несколько ос роились около вмятины на одном из них.

— Извините, ничем не могу вам помочь, — сказал он.

— Вы уже отдали их, что ли? — Марти положил руку на плечо Галифакса. — А?

— Я не волен рассказывать вам что-либо.

— Я друг.

Галифакс оглядел Марти.

— Я поклялся, — сказал он с таким видом, будто дело завершено.

Марти продумал, каковы должны быть его действия после подобной заминки: Галифакс признается, что что-то знает, но отказывается сообщать детали. Что теперь? Выбить из него все?

— Джо в большой опасности.

— О, да, — пробормотал Галифакс. — Вы думаете, он не осознает этого?

— Я могу помочь ему.