Проклятая картина

– Максим?

Он не сразу понял, что зовет его другой голос – знакомый, живой. Очнулся только тогда, когда кто-то настойчиво потряс за плечо. Макс вскочил на ноги и покачнулся от слабости. Он поспешно улыбнулся, увидев маму Марины, да только она не купилась на его уловку.

– Тебе нехорошо?

– Я просто…

– У тебя кровь идет из носа!

Женщина, не сводя с него встревоженного взгляда, расстегнула сумочку, на ощупь нашла пачку одноразовых платков и протянула ему.

– Сядь. Я попрошу у медсестры лед.

– Не надо.

С остальным Макс не стал спорить: приложил к носу платок, сел и чуть запрокинул голову.

Мама Марины вздохнула и, наклонившись к спящей дочери, чтобы убрать с ее лица прядь волос, проворчала:

– Совсем не бережешь себя.

– Я всего лишь задумался.

– Сколько ты тут сидишь? Часа два, не меньше…

– Хотел дождаться вас.

Женщина выпрямилась и внимательно посмотрела на него таким же серьезным, как у дочери, взглядом.

– Тебе нельзя долго находиться в больнице. Ты же знаешь, что с любой новостью я звоню. Если так нужно лично встретиться, можешь дождаться меня в кафе, но не здесь. Береги себя хоть немного. Вряд ли Марина будет рада видеть, как ты себя… изнашиваешь.

Он улыбнулся на такое забавное словечко, вроде и неуместное, но так точно выразившее то, что с ним происходит. Как хорошо, что маме Марины не нужно ничего объяснять. Как хорошо, что она это приняла. Мало кто даже из близких знает о том, каким страшным даром он обладает.

Во время короткого разговора Максу удалось собраться. Но, подумав о мертвых, он внезапно понял, что в этой комфортабельной палате в новом крыле больницы они тоже есть. Или это он приманивает их? От этой мысли, которая ошпарила кипятком, ему захотелось броситься на улицу немедленно, бегом. И почему он раньше до этого не додумался? Марине только неупокоенных душ тут не хватало!

– Максим, иди на воздух, – поторопила его женщина. – Зайди в кафе, съешь что-то сладкое. Надеюсь, ты не на мотоцикле?

Он хотел соврать, чтобы успокоить ее, но мама Марины уже заметила оставленные на другом стуле шлем и куртку.

– Господи… Ну что с тобой делать? Приди в себя вначале. И позвони, когда вернешься домой.

– Хорошо, – улыбнулся он. – Спасибо.

– За что?

– За то… За то, что понимаете и принимаете. За ваше беспокойство.

– Иди уже. Будто мало мне поводов для беспокойства… – ворчливо отозвалась она и отвернулась к дочери.

Макс умылся в туалете палаты и постарался затереть кровавое пятнышко на светло-сером свитере, но только лишь размазал его.

Из больницы он уходил торопливым шагом, оставляя за собой шлейф из неслышимых голосов. Хорошо хоть, что они не покидают больничных стен и не увязываются за ним!

В вестибюле Макс внезапно увидел Люсинду. Видимо, потому она и отпросилась пораньше, чтобы кого-то навестить. Он окликнул ее, но Люси, оглянувшись, внезапно смутилась и, опережая расспросы, поинтересовалась:

– Как Марина?

– Спала. А в остальном как раньше.

– Ясно, – рассеянно отозвалась Люсинда. – Я навещала ее на прошлой неделе, немного поговорили. Держится.

Макс просто кивнул и придержал для коллеги дверь. На крыльце они остановились, помолчали, каждый думая о своем. Люси не торопилась. Он тоже.

– Зайдем в кафе? Потом я подвезу тебя туда, куда скажешь.

– Ладно, – в своей манере вяло отозвалась напарница, но Максу показалось, будто Люсинда обрадовалась приглашению.

Ближайшее кафе находилось минутах в пяти ходьбы. Ветер ударил в грудь, взъерошил отросшие волосы. Ноябрь в этом году выдался особенно сердитый: ветреный, колючий, темный. Поездки на мотоцикле с каждым днем становились все сложнее, но Макс оттягивал решение поставить байк до весны.

До кафе они с Люсиндой дошли в тишине. Молчание с неразговорчивой, как и он сам, коллегой не напрягало, наоборот, успокаивало. Иногда Макс думал, что им и не нужны слова: они чувствовали друг друга, как близнецы. И это было странно, потому что о самой Люсинде он, как и остальные члены команды, знал мало: старше его на три года, была замужем, водила когда-то мотоцикл, в прошлом – талантливая художница. Еще недавно Марина проговорилась, что Люсинда свой день рождения отмечает в другую дату – в июле, а не в апреле.

В помещении вкусно пахло выпечкой и кофе. Макс, вдохнув теплый воздух, пропитанный пробуждающими аппетит ароматами, понял, что не только устал, но и проголодался. В выходные он не успел сходить за продуктами, доставку тоже не оформил, так что дома его ожидал пустой холодильник. Макс окинул заинтересованным взглядом витрину и спросил у Люсинды:

– Что будешь?

– Только чай, – пожала она плечами.

– Мы так не договаривались, – засмеялся он и направился к свободному столику в дальнем углу. – Тут неплохой выбор выпечки, супов и салатов.

– Я не голодна. А ты заказывай, что хочешь. Тебе нужно восстановить силы.

И она туда же… Макс перехватил взгляд коллеги, которым та скользнула по пятну на его груди.

– Снова? – спросила Люсинда, прекрасно все поняв.