Проклятая книга

— Да это гадания о жизни государя! — воскликнул Санчес, прерывая Тенебрикуса.

Тот оторвал глаза от пергамента.

— Ну вот, — с облегчением сказал он, — мы и раздобыли все, что необходимо нам для обвинительного акта!

— Какая чушь! — прошептал Харузин.

Тенебрикус резко повернулся к нему:

— Вы полагаете, что это чушь, мой друг?

— Естественно! — фыркнул Харузин, больше не считая нужным скрывать свое презрение. — Суеверная, пустая чушь! Эдак что угодно можно написать, лишь бы средневековую латынь знать да уметь царапать пером по бумаге. Конечно, человек в двадцать лет предается Венере, а в возрасте Митрофанушки не хочет учиться, а хочет жениться, — это без всякого «Меркурия во втором доме» понятно…

— Кто сей Митрофан? — спросил Тенебрикус.

Харузин махнул рукой.

— Литературный персонаж… Неважно. Все равно его никогда не существовало. То есть в конкретном виде. В виде всевозможных копий — сколько угодно…

— Оставим, — решил Тенебрикус. И обратился к инквизитору. — Итак, вот вам материал для возбуждения дела о магическом покушении на жизнь его католического величества. А мы пока отыщем кристалл.

Мы осмотрели уже весь дом, — протянул Санчес.

Харузин принялся бродить по саду. Спор между инквизитором и членом Ордена Святой Марии начал его утомлять. Он практически не понимал быстрой вульгарной латыни, на которой изъяснялись оба церковных деятеля. Так, мелькали изредка слова, застрявшие в современных языках. Вроде «аутодафе».

Неожиданно Сергей остановился и не веря своим глазам уставился на фонтан, бивший в центре маленького ухоженного садика. Струя воды сверкала на солнце, так что смотреть на нее было больно. И все же Эльвэнильдо разглядел, что время от времени в струе мелькает лицо странного существа. Оно было узким, с близко посаженными очень большими, удлиненными глазами и крохотным ртом. За спиной у существа трепетали крылья.

Некоторое время бывший лесной эльф не мог отвести от этих крыльев взгляда. Его просто завораживали эти странные живые отростки на спине водяного существа. Иногда Харузину казалось, что они состоят из лучезарных перьев, трепещущих в воде. Но спустя миг он отчетливо видел, что это кожистые крылья наподобие тех, которые бывают у летучих мышей и всяких доисторических ящерах, восстановленных для любознательного телезрителя английской познавательной программой ВВС «Прогулки с динозаврами». А затем луч солнца заставлял моргнуть, и снова перед пораженным зрителем струились разноцветные райские перья. Ангел-дьявол все время менялся.

Харузин подумал: «Похож на инопланетянина, как их изображают в книжках „Все мировые тайны в мягкой обложке“… или в фильмах, вроде „Близких контактов третьего рода“… Неужели это инопланетянин? Может, вообще всю нашу цивилизацию создали инопланетяне?»

Он тряхнул головой, понимая, что погружается в некий транс. Существо притягивало его, заставляло думать с бешеной скоростью, перебирая в мыслях мириады вещей. О жизни, о смерти, о Боге, о своем собственном величии — еще бы, далеко не всякому человеку будут являться ангелы…

— Ариэль! — прозвенел у него в мозгу хрустальный голос.

— Ты — Ариэль? — спросил Харузин. — Ты ангел света? Ты являлся Джону Ди, не так ли?

Ответом было пение. Тихо, невероятно мелодичное, похожее на мелодию вальса, исполняемую на ксилофоне.

Неожиданно Харузин ощутил, как кто-то грубо хватает его за плечи и отпихивает в сторону. В первое мгновение Харузин почувствовал приступ бешенства. Ярость застлала ему глаза черным покрывалом. Сергей сжал кулак и взметнул руку, намереваясь ударить того, кто оборвал чудесную музыку и прекратил его связь с дивным созданием внутри фонтана.

Затем что-то обожгло его щеку. Одну, другую. Снова первую. Харузин заморгал и увидел прямо перед собой образину Тенебрикуса. Контраст по сравнению с дивным созданием, льющимся вместе с фонтанной струей, был таким разительным, что слезы брызнули у Сергея из глаз.

— Ненавижу! — бросил он Тенебрикусу.

Тот, крепко держа его за плечи, несколько раз встряхнул лесного эльфа.

— Приди в себя! — настойчиво сказал Тенебрикус. — Ну же! Не думал, что ты такой слабак!

Харузин заморгал. Щеки его горели, влага застилала взор.

— Ох, — тяжело выдохнул он. — Что случилось?

— Это в фонтане, да? — спросил Тенебрикус. — То, на что ты смотрел?

— Да… Кто это?

— А что он тебе сказал?

Харузин прищурился:

— Откуда вам известно, что он что-то мне сказал?

Тенебрикус засмеялся.

— Мне так показалось… Ты стоял неподвижно и глядел на струю фонтана, а губы у тебя шевелились. Предположить, что ты творишь молитву при виде обычной воды, я — уж прости! — не смог. Конечно, такое случается, если тебе довелось проделать долгий путь по смертоносной пустыне и вдруг перед тобой открывается колодец… Но сегодня, как мне представляется, немного другая ситуация.

— Да, — сказал Харузин. — Там, в фонтане. Странное существо. То ангел, то дьявол.