Проклятая кровь. Похищение

А потом отец подкинул ее вверх и опустил руки. И она, не понимая, смотрела, как он посерел лицом, как кожа обтянула его череп, а потом начала трескаться и сползать, как вдруг покрылась огнем мать, продолжая улыбаться, как дедушка начал чихать, с каждым сотрясающим его чихом теряя конечности, как у ее сестры потекла кровь из ушей, глаз, ноздрей и рта, а она все висела в воздухе и не падала, а ее родные продолжали умирать.

Она открыла глаза. Боли не было. Она ничего не чувствовала и не ощущала. Тело не двигалось. Только из глаз текли слезы.

А над Границей всходило солнце. Глаз Дня. Проклятый Путник. Смерть Живущих в Ночи.

«Понтей… Какая же я дура… Вот это как — умирать снова. Не хочу… Нет… Нет!»

И Иукена закричала. Закричала так, как не кричала даже тогда, когда умер ее отец. Когда умерли ее мать, сестра и дед. Она кричала и кричала, держа свое сознание на грани той бездны, куда ее толкало восходящее солнце. Кричала, собрав остатки жизненных сил. Кричала, пока могла кричать.

Проклятый Путник неторопливо и неумолимо поднимался над Границей.

Глава десятая Диренуриан

Эльфы, шмэльфы! Дайте мне секиру, и я вам объясню разницу!

Нетрезвый вождь клана Клыкорогов племени Черных Скал Восточных степей

Ватиш успел выпустить две стрелы, прежде чем умер. Причем умер внезапно, совершенно не ожидая этого в своей, казалось, родной стихии Леса. Он свесился вниз головой с ветки меэллниола и уверенно послал стрелы одну за другой в спину широкоплечего в сером плаще. Рука плавно отводила тетиву с третьей стрелой, когда внезапно листва вокруг зашевелилась.

«Но ведь ветра нет!» — успел удивиться Ватиш. И умер, пронзенный со всех сторон сорвавшимися с черешков листьями, внезапно приобретшими крепость стали.

— Один готов! — оскалился Тавил. Не прошло и пяти секунд, как он завопил: — Второй и третий готовы!

— Сколько еще? — не оборачиваясь, спросил Ахес.

Он полностью сосредоточился на ящике, который становился все тяжелее. Действие зелья и пилюли заканчивалось, и это было плохо. Последнее лекарство, выданное ему Затоном, помогало поддерживать взятый ранее темп, но и оно было недолговечно. А если, когда и оно перестанет действовать, откроются раны, полученные от заклятий треклятого мага, будет совсем плохо. Придется думать только о грузе, не будет времени даже на морфе. Да уж, он в таком случае будет истекать кровью, но не сможет и остановиться. Одна надежда на Тавила. Надежда эта, впрочем, велика. Все-таки морфе и энтелехия Тавила идеально подходят для мест вроде этих.

Проклятье!

Ветки деревьев впереди неожиданно переплелись, образовав плотную стену, на которой поблескивали шипы. Рядом просвистела стрела, напоминая, что лучники и арбалетчики карлу готовы прикончить в тот момент, как только они остановятся, да и если не остановятся тоже.

Проклятье!

Стена из веток была уже совсем рядом, а Тавил никак не реагировал! Тупоголовый идиот, это же опасно!

— Еще трое готовы! Эй, Ахес, ты обеспокоен?!

— Впереди, идиот!

— Ах, это! — Тавил на мгновение показался возле прыгающего Ахеса, махнул рукой в сторону стены, которая сразу же и сгнила, и снова исчез, растворившись среди буйства трав, кустов и деревьев.

Надо продержаться. Надо только пересечь Лес. Это несложно, ведь он уже сражался с эльфами, убивал эльфов, а эльф всегда эльф, хоть карлу он себя назови, хоть сильфилом, гордый и высокомерный даже тогда, когда сапог втаптывает его гордость и высокомерие в окропленный кровью пол Храма Света, даже тогда, когда ты, от боли забыв обо всем, даже о своем духе воина, кричишь, не понимая, что кричишь, и просишь пощадить, не понимая, что просишь о самом ужасном, о самом недостойном — о пощаде.

Выскочивший из густой листвы справа карлу в пятнистой одежде молча ударил длинным мечом с торчащим перпендикулярно лезвию треугольником на конце. Две лозы с ближнего дерева тут же скрутили Лесного эльфа, разрывая его пополам, но в последний миг треугольник отделился от меча и по прямой помчался в Ахеса.

Проклятье! Не увернуться! Тогда… Пришлось подставить плечо, чтобы не допустить более серьезных ранений. Треугольник впился в плоть, и тут же всю правую часть тела словно холодом обдало. Ахес от неожиданности чуть не выпустил ящик. Только не магия! Лучше яд, яд намного лучше! Но только не магия!

— Ахес! — Рядом появился встревоженный Тавил. — Ранен?

— Ты наблюдателен, — процедил Ахес— Почему не отбил?

— Там еще один отряд приближался, я ставил ловушки.

— Твоя главная задача сейчас — прикрывать меня! Если в рану проникло заклятие, то могут быть проблемы.

— Не беспокойся, — принюхавшись, сказал Тавил. — Это растительный яд, из корней фиорнеоллиэ. Если бы в нем присутствовали чары, ты был бы уже мертв. Он моментально парализует нервную систему и превращает внутренние органы в кашу. А ты еще можешь говорить… Оп-па!