Проклятая Мангазея

— Чему радуешься, тятя? Скажи и мне, и я порадуюсь. А то не вижу причин.

— Разве? А мне даже очень хорошо видно. Народ-то стал помягче к нам. Неужто не заметила? Странно. Ты чем так обеспокоена?

— Если честно, тятя, то бабой Давах. Даже Матвей назвал её стервой. То она не успокаивается. Всё чего-то выискивает для сплетен о нас.

— Да чёрт с нею! Остальные тоже не совсем дураки. Понимают, откуда ветер дует. Значит, хозяин не зря тебе обещал помощь. Сделал. Слово держит.

— Так всё одно страшно, тятя! Думаешь, она успокоится? Как бы не так. Просто тише и незаметнее будет палки в колеса нам вставлять. И это скоро скажется.

— Да ладно тебе, дочка! Ты ещё так молода, что забивать свою головку такими мыслишками просто глупо. Успокойся. К Матвею больше не звали?

— Что-то помалкивает хозяин. Может, хозяйка что сделала с ним? С неё станется!

— Неужто посмеет?! — ужаснулся Тимофей. — Ты бы навестила, как знахарка.

— Как могу я? Боязно и неудобно. Подумают, что навязываюсь. Зато ко мне уже двое просились помочь им с хворями. Да мне боязно. Смогу ли?

— А ты так и говори, что ничего не можешь обещать. Молодая и неопытная ещё.

И всё же Насте немного удавалось облегчить страдания хворых. Не всех, но и так люди заговорили о ней. А Матвей всё больше привечал девчонку и уверял, что хвори его помаленьку отпускают его. Он даже пригласил её с отцом. Сказал, славя её усердие и способности:

— Хочу ближе узнать твоего отца, Настя. Осталось мне не так много и напоследок охота побольше общаться с родными людьми. Ты православная?

Настя вопросительно расширила глаза. Матвей тоже смотрел на неё с вопросом.

— Я ведь жила в тайге. Иногда виделась с местными кочевниками. Раз в год. О религии отец мало мне говорил. А мама всё больше о старых богах и Магомете. Магомет мне вовсе не нравился, а божки туземцев были просто смешны. Так что никто меня не приобщал к вере особо строго.

— Без веры никак нельзя, дочка, — грустно ответил Матчей. — Я вот тоже грешен. Отказался от веры пращуров своих. Принял другую, что великий Будда нам принёс из Индии. Слыхала про такую страну?

Настя затрясла головой.

— Я мало думала о вере, господин. Меня больше занимала жизнь вокруг. Растения, животные разные, букашки. Я с ними разговаривала, и многое могла понимать из их звуков. Меня даже волки в лесу не трогали. И медведи. Однажды рысь напала. Отпустила, а царапины до сих пор видны на руке, й тут, — указала на висок и щеку. — Уже совсем мало заметно. Правда?

Старик присмотрелся и ответил, слукавив:

— Я вовсе ничего не вижу. Или глаза совсем сдавать начали?

Настя улыбнулась, поняв игру старика, и была ему благодарна. Её уже интересовала своя внешность. Даже понимала, что она довольно красива. А Матвей тоже заулыбался и погрозил пальцем

— Завтра после ужина приходи с отцом. Хочу поболтать с ним поближе. А то никак не собрался до сих пор после первой встречи. А интерес разбирает. Заметила, как я бодро стал говорить? То-то! Слыхал, что и остальным помощь оказываешь. То доброе дело, дочка. Молодец. Как вам живется в кибитке?

— Ой, господин! Даже слов трудно найти для благодарности! Просто здорово!

— О благодарности не думай, дочка. То я должен об том думку иметь. Вот так!

Тимофей с интересом всматривался в далёкие очертания низкого берега дельты Волги и с нетерпением думал о встрече с русскими. Их большой баркас с одной мачтой и большим косым парусом мерно покачивался на короткой волне. Чувствовала^ малая глубина. Прошла уже первая неделя плавания.

Кормщик покрикивал на рулевого, остерегая от мелей. А Тимошка вспоминал ещё недавний разговор с Матвеем. Тот поглядывал на него с пристрастием, и Тимка понимал, как старик хорошо разбирается в людях.

— Раз был отменным охотником, то будешь охранником на моём баркасе. Через неделю выходим в море. Бери лук и приспособь к себе. Постреляй. Поди, долго не занимался этим. Думаю, что к своим не сбежишь. Дочка у нас остаётся. Но пообщаться будет интересно. Я верно мыслю?

— А как же, господин, — согласно кивнул Тимофей. — Сочту за честь. Что мне делать на Руси, коль и здесь вполне привольно живу. Благодаря вашим усилиям, господин. Спасибо за доверие, и я его оправдаю. А что, могут напасть в море?

— Вполне, Тимка, — усмехнулся оживший купец. — Так что следи в оба. Таких как ты, на баркасе будет ещё пятеро. Все вооружены. Но и от вёсел вас не станут освобождать. Дело такое…

И сейчас, за два-три дня до прихода в Астрахань, Тимофей чуть с волнением наблюдал берег и ждал когда лодка войдёт в нужный проток реки. Одинокий парус в море как-то освежал унылую картину спокойного моря. Ветерок был слабым, но гребцы отдыхали перед входом в реку. Там их сила и выносливость потребуются вновь.

Ночь проводили у берега. Кормщик знал эти места и хорошо в них разбирался.

И сейчас Тимошка готовился встать на стражу. Близилась полночь, и татары могли легко достичь баркаса и ограбить.

Наконец, как и обещал кормщик, вошли в протоку и стали подниматься к Астрахани. Плыть предстояло дня два.