Проклятая мечта (СИ)

— Я… — девушка запнулась и замерла в смятении. — Как-то раз…

— Тьфу ты, бездарная ведьма. Ладно, я сегодня добр, расскажу тебе немного, — Андре вздохнул и опустился на стул. — Король Ульрик Первый сначала запретил искусство, а потом разрешил простолюдинам писать картины и книги только для дворян. Он сказал, что чернь обойдется народным творчеством, вроде глупых пошлых песен и прибауток. Не пойму, неужели твоя мать тебе не рассказывала?

— Нет… — прошептала Дейна, качая головой.

Ее щеки горели, а глаза наливались слезами, но отцу не было до этого никакого дела. Он продолжал разговор.

— Многие бедняки хотели жить сытно и тепло. Они пошли к дворянам на поклон, чтобы жировать за чужой счет и придумывать всякие отвратительные сказки. Чем больше этого сброда жрало чужую еду и занимало чужое место, тем сильнее гневались потомки Ульрика. Ты слушаешь, глупая девка?

Дейна молча кивнула, глотая слезы.

— Женщин хлебом не корми — дай порыдать, — буркнул он и сунул в ее дрожащую руку чистый белый платок. — Вот, утрись. Так, о чем, бишь, я… Новые короли — новые правила. Каждого писателя проверяют на способности. И отправляют к дворянам самых талантливых. Остальных шлют на рудники, чтобы другим неповадно было.

— И кто же определяет талант? — спросила Дейна чуть слышно.

— А это уже от дворянской семьи зависит. Обычно самый старший мужчина. Но если он единственный и малолетний, то дело переходит к его матери, — Андре брезгливо поморщился. — Все, ступай. И подумай, оправдан ли риск.

— Да… — у нее сорвался голос, но в последний момент Дейна выдавила из себя: — отец…

***

Дни и месяцы в королевской академии текли легко и быстро, не сравнить с тем, как медленно ползло время дома. Чем дольше шло обучение, тем сложнее становились задачи, каверзнее вопросы, строже наставники. И Дейна понимала, что в этом есть свой смысл. Все ученики старших классов королевской академии должны быть подготовлены к экзаменам наилучшим образом.

Как бы их не натаскивали на нумерологию, историю магии, философию и прочее, главными дисциплинами для одаренных все равно оставались стихийные чары. Тут не отделаться долгой и нудной зубрежкой, посиделками допоздна в богатой академической библиотеке, и тому подобным. Самое важное — практика. Умение правильно пользоваться всеми видами стихийной магии, мастерски блокировать ее у противника, обезоруживать и сбивать с ног. В последнем очень хорошо помогали чары Земли и Воздуха, которым Дейна, к своему стыду, уделяла меньше всего внимания.

А вот Наоки наоборот в них преуспел. Гораздо хуже у него обстояли дела с огнем.

Про слова отца и написание книг Дейна старалась не думать. Сейчас вовсе не до этого, куда важнее выучить все руны, запомнить правильное движение рук при выполнении каждой стихийной техники. Разведчикам очень хорошо помогают стихии Воздуха, реже — Земли. Наставники объяснили, что последнее может пригодиться во время погони.

— Хорошо, что не устраивают нам саму погоню, — промолвил Наоки.

— Да… — протянула Дейна с пониманием.

И они дружно расхохотались, а затем переглянулись и продолжали смеяться до тех пор, пока из глаз не потекли слезы. Наставница Алоисия прикрикнула на неслухов и велела им немедленно успокоиться. Мол на экзамены будут приходить важные люди, а не простые учителя, привыкшие к выходкам подопечных.

Эти слова немного напугали Дейну, только она быстро забыла о своей тревоге.

Ее семнадцатый день рождения прошел в полном одиночестве. Даже Наоки не смог заставить себя отвлечься от книг и занятий. Дейну в двадцать пятый день месяца Сикстиса отстранили от занятий ровно на сутки — таковы здесь были правила. Своего рода поблажки.

Она не знала, чем заняться.

Написать письмо матери, погулять, отведать торт с шоколадом и сливками, который испекли специально для всех студентов, родившихся в этот день. Всего их оказалось двенадцать. И Дейна опять удивилась, как же много в Нордении студентов.

Мать отвечала на ее письма — пусть и редко, но писала она в ответ много. Порой некоторые листы были закапаны водой. Дейна подозревала, что слезами, и ее сердце в этот момент сжималось от нежности и тревоги.

В конце концов, все закончилось чуть меньше чем через год после дня рождения Дейны. Второй старший класс оказался невыносимо сложным,

Экзаменаторы действительно были другими, но они работали здесь же, в академии.

Тяжело вздохнув, Дейна вошла в свою первую аудиторию, где были только она и худая высокая женщина. Госпожа Ирэна Май походила своими усмешками, широкой некрасивой ухмылкой и торчащими зубами больше на лошадь, чем на человека, и тем более на ведьму. Но Дейну уже научила жизнь не говорить наставникам ничего, кроме того, что касается обучения.

Сосредоточившись, девушка стиснула зубы и рисовала огненные руны — одну за другой, в верной последовательности. Чем дальше она продолжала, тем чаще госпожа Май недовольно поджимала губы и кривилась.

— На четыре балла, дорогуша, — сказала она со своим мерзким оскалом. — Юноше я бы поставила шесть баллов, а вам не стану. Нечего вам делать в боевых магах. Потом вы будете благодарить меня.